Russian Federation
VAC 08.00.05 Экономика и управление народным хозяйством
UDK 33 Экономика. Экономические науки
The article proposes a new methodological approach to understanding corruption threats to economic security on a national-state scale, based on the formation of a model for the system of strategic analysis, management and prevention of risks in the sphere of socio-economic development of the state. Underestimation of diagnostics and monitoring of recognition of corruption threats to national economic security in the context of an economic crisis may negatively affect the level of life support of citizens.
anti-corruption and comprehensive monitoring of economic security, macroeconomic development, economic growth, consequences of the sale of Alaska
В современных геополитических условиях, когда все общественные процессы очень эффективно развиваются, государствам необходимо четко понимать свои национальные интересы, учитывать их тренды в развитии мировой экономики. Из-за бурного развития информационно-сетевой эпохи старая индустриально-рыночная парадигма должна смениться новой — информационно-сетевой концепцией программируемого развития человеческого общества в целом. Старая экономическая теория «экономикс», описывавшая законы индустриально-рыночной эпохи, должна смениться новой — теорией «энейроэкономикс», или метадисциплиной «электронная нейросетевая экономика», которая адекватно описывает и объясняет современные реалии эпохи сетевой информации [1].
В условиях корпоративных противоречий и конфликтов, биологических суррогатов и гибридных войн осуществляется масштабная борьба за доминирование глобальных институтов и стандартов, порождающих новый тип глобальных угроз. Такая неустойчивая форма общемирового порядка, основанная на императивах непредсказуемости и неопределенности будущего, заставляет кардинально совершенствовать национальную систему управления рисками и государственного стратегического планирования.
Основоположник разработки теории экономической безопасности в России В.К. Сенчагов сформулировал основные подходы к диагностике и мониторингу экономической безопасности. По его мнению, «мониторинг факторов, определяющих угрозы экономической безопасности России… основа всей дальнейшей работы по формированию мер по предотвращению и преодолению этих угроз. Он должен стать постоянным элементом анализа кратко- и среднесрочного прогнозирования и разработки долгосрочной государственной стратегии социально-экономического развития страны» [2].
Несмотря на то что в последнее время сформировалась всеобъемлющая государственная система для комплексного управления экономической безопасностью, созданная на основе реализации Стратегии экономической безопасности Российской Федерации на период до 2030 года [3] (далее — Стратегия), с многоуровневой структурой, институтами подчиненности и стратегического планирования, адекватно реагировать на лавинообразные вызовы глобальной действительности становится все сложнее, а невосполняемые ресурсы, выделяемые на локализацию основных угроз, тратятся нерационально.
В соответствии со статьей 29 Стратегии оценка и мониторинг состояния экономической безопасности будут осуществляться при помощи данных официального статистического наблюдения и иной информации, которую будут предоставлять органы государственной власти всех уровней, Центральный банк РФ, а также другие организации, имеющие необходимую компетенцию, с дальнейшей экспертной оценкой угроз экономической безопасности.
В этой связи актуален концептуальный подход В.К. Сенчагова: «Сегодня актуально не только иметь представление о современных тенденциях развития мировой экономики, научиться количественно оценивать их влияние, но и выработать инструменты, позволяющие контролировать влияние рисков на национальные экономики» [4].
По мнению В.Я. Цветкова, глобальная инфраструктура для информационного общества способна эффективно распутывать сложнейшие интеллектуальные узлы, которые позволяют реализовывать распределенное управление. «…Интеллектуальные ресурсы Интернет вещей позволяют накапливать управленческий опыт и применять его в новых ситуациях» [5], а инновационная архитектура аналитической мысли заставляет по-иному посмотреть на имеющийся инструментарий оценки современного института обеспечения национальной экономической безопасности.
Примером решения глобальных угроз можно привести поправки в действующую Конституцию Российской Федерации, которая была принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 года (Российская газета. 1993. 25 декабря):
1) в статье 67:
а) часть 1 изложить в следующей редакции:
«1. Территория Российской Федерации включает в себя территории ее субъектов, внутренние воды и территориальное море, воздушное пространство над ними. На территории Российской Федерации в соответствии с федеральным законом могут быть созданы федеральные территории. Организация публичной власти на федеральных территориях устанавливается указанным федеральным законом»;
б) дополнить частью 21 следующего содержания:
«21. Российская Федерация обеспечивает защиту своего суверенитета и территориальной целостности. Действия (за исключением делимитации, демаркации, редемаркации государственной границы Российской Федерации с сопредельными государствами), направленные на отчуждение части территории Российской Федерации, а также призывы к таким действиям не допускаются».
С большой долей уверенности можно объяснять значимость такого документа с оговоркой на исторические примеры потерь и ошибок. Достаточно вспомнить «всеобщее осуждение» продажи российским государством Аляски.
Россия продала Аляску США в 1867 году. Америка заплатила за нее 7,2 млн долларов. Из-за конвертации в фунты, а в дальнейшем и в золото потерялось еще 1,5 млн. Даже по старым ценам это вовсе не большая сумма, для примера цен того времени можно показать, что единственное трехэтажное здание, находившееся в центре Нью-Йорка, — здание нью-йоркского окружного суда, которое построила «шайка Твида», стоило казначейству штата Нью-Йорк даже дороже, чем вся Аляска — правительству США.
По оценке академика В.А. Обручева, только добыча золота на Аляске к 1915 году принесла американцам около 200 млн долларов [6]. Кроме золота, необходимо учитывать уникальное геополитическое расположение Аляски и ее ресурсов: нефти, серебра, меди, олова, каменного угля, леса, пушнины, мамонтовой кости, рыбы. Общий размер данной сухопутной территории — около 1 519 000 км², (за 1 км2 — 4 доллара 73 цента, а значит — по 1,9 цента за акр). Аляска была продана с людьми. На момент продажи там проживали 2,5 тысяч русских и 60 тысяч эскимосов и индейцев.
О том, что Аляска была продана скрытно от общественности и в условиях секретности, российские граждане узнали только через два месяца.
Мнение действующего губернатора Аляски, А.А. Баранова, игнорировалось по причине необоснованных обвинений со стороны высокопоставленных покровителей Русско-Американской компании (РАК), действующей в интересах США.
А.А. Баранов умер на корабле «Кутузов» по дороге в Петербург, близ острова Ява 16 апреля 1819 года. Документы и отчеты, которые вез с собой А.А. Баранов, как и его завещание, исчезли. Смерть Баранова (а также его жены и детей) произошла при загадочных обстоятельствах. Ранее также были зафиксированы попытки хищения этих документов, раскрывающих преступные намерения оппонентов.
Роль «антигероя» в продаже Аляски сыграл Эдуард Стекль. С 1850 года он был поверенным российского посольства в Вашингтоне, в 1854 году занял должность посла. Женат он был на американке и, кроме того, входил в круги высшего американского общества. Сделку он активно лоббировал с помощью обширных связей, преследуя свои личные интересы (он смог использовать две секретные организации). Чтобы убедить сенат США приобрести Аляску, Стекль потратил 144 тыс. долларов на взятки. В итоге он остался недоволен своим вознаграждением, составившим 25 тыс. долларов, плюс ежегодной пенсией в размере 6 тыс. рублей.
Вырученные от продажи Аляски средства были истрачены главным образом на приобретение за границей принадлежностей для российского железнодорожного транспорта [8, с. 331—336].
Последствия сделки по продаже Аляски очевидны и должны стать уроком для будущих поколений российского государства. В первую очередь они касаются рисков развития коррупционной составляющей национальной экономики. Со временем коррупционные риски не уменьшаются, а становятся только все более масштабными. Так, поскольку в постсоветской России отсутствовала эффективная защита прав собственников, либерализация экономической деятельности основательно деформировала ее социальные функции, что привело к криминализации основных сфер экономики, расширению коррупции, организованной преступности и иных экономических правонарушений. На фоне роста теневой экономики стали развиваться процессы картелизации деятельности хозяйствующих субъектов. Разрастаясь, коррупция перманентно провоцирует усиление социальной напряженности и нестабильности в обществе, подрывает основу рыночной экономики, становится основной угрозой национальной экономической безопасности. В целях распознавания угроз экономической безопасности сложились реальные предпосылки для создания концепции комплексного антикоррупционного мониторинга, который должен включать:
— прогнозирование внешних и внутренних рисков;
— анализ и ранжирование внешних и внутренних рисков;
— определение внутренних рисков по степени их опасности;
— анализ уязвимости национальной экономики к появлению новых видов вызовов и угроз;
— оценку защищенности экономики при недостаточности имеющихся ресурсов.
Система анализа и реагирования должна включать постоянно действующий орган — центр методической и исследовательской работы для сбора, анализа, обобщения, а также подготовки отчетов об изменениях в мировой экономике, которые влияют на экономику России в контексте коррупционных рисков и угроз.
В сфере антикоррупционного и комплексного мониторинга экономической безопасности необходимо:
— создать методологию определения пороговых значений различных индикаторов экономической безопасности;
— разработать информационно-аналитическую систему, позволяющую осуществлять мониторинг рисков и угроз, используя современное программно-технологическое обеспечение (с использованием блокчейн-технологий), для всех сфер государственного управления, а также отраслевых направлений экономики;
— сформировать перечень статистических показателей, отражающих понятие «экономическая безопасность Российской Федерации» (с участием Росстата);
— создать механизмы персональной ответственности соответствующих субъектов за выполнение функциональных мероприятий по обеспечению экономической безопасности государства.
Недооценка распознавания коррупционных и иных угроз обеспечения национальной экономической безопасности в условиях экономического кризиса может негативно отразиться на уровне жизнеобеспечения граждан.
1. Dyatlov S.A. Eneyro-network hyper-competitive economy. St. Petersburg: Publishing House of SPbGEU, 2017. (In Russ.)
2. Economic security of Russia. General course / ed. V.K. Senchagov. 3rd ed., rev. and add. Moscow: BINOM, Laboratory of knowledge Publ., 2009. 815 p. (In Russ.)
3. On the Economic Security Strategy of the Russian Federation for the period until 2030: decree of the President of the Russian Federation of May 13, 2017 no. 208. Collection of legislative acts of the RF, 2017, no. 20, art. 2902. (In Russ.)
4. Senchagov V.K., Solovyov A.I. Global risks and economic security of Russia: management problems. Modern management technologies. ISSN 2226-9339. No. 10 (58). Article number: 5804. Date of publication: 08.10.2015. Access mode: https://sovman.ru/article/5804/ (accessed 17.05.2020). (In Russ.)
5. Tsvetkov V.Ya. The Internet of Things as a Global Infrastructure for the Information Society. Modern Management Technologies. ISSN 2226-9339. No. 6 (78). Article number: 7803. Date of publication: 30.06.2017. Access mode: https://sovman.ru/article/7803/ (accessed 17.05.2020). (In Russ.)
6. Obruchev V.A. XXIV. Some results of my travels and research. My travels in Siberia. Moscow; Leningrad: Publishing house and the 2nd type. Publishing House Acad. Sciences of the USSR, 1948. 275 p. (In Russ.)
7. Russian-American relations and the sale of Alaska. 1834-1867. Moscow: Science Publ., 1990. (In Russ.)
