Нижегородский исследовательский научно-прикладной центр «Юридическая техника»
Россия
с 01.01.2020 по настоящее время
Россия
УДК 34 Право. Юридические науки
Инновационная трактовка права. Рецензия на монографию С. И. Захарцева «Право: новые идеи и прочтения» (М.: Юрлитинформ, 2021. 440 с.)
компрехендная теория права, познание права
Выход в свет рецензируемой монографии демонстрирует погруженность автора в разработку компрехендной теории права. Ее смысловая основа сопрягается с объективным, деидеализированным, деиделогизированным познанием права: принципиально не допускается господство какой-либо концепции. Чем объективней будет оцениваться право как сложное, противоречивое, многогранное социальное явление, четче будут вскрываться все его противоречия и изъяны, сильные и слабые стороны, возможности и пределы этих возможностей, тем скорее получится прийти к познанию права [1, с. 30—31].
С. И. Захарцев особо отмечает высокую значимость в разработке компрехендной теории права сотрудничества со своим учителем и другом профессором В. П. Сальниковым. Этим тандемом выработана концепция права, трактующая его, как многогранный феномен, «бриллиант», требующий системного восприятия и анализа. Исследования С. И. Захарцева и В. П. Сальникова, как известно, позволили выдвинуть предположение: пока не будет создано значительное количество самостоятельных концепций, объективно и полно раскрывающих конкретные грани права, единого и общего понятия создать не удастся. Исследователи уверены, что количество определений права достигнет критической массы, перерастет в качество, что обусловит понимание права на новом инновационном уровне.
Перспективным представлялся компрехендный подход члену-корреспонденту АН СССР и РАН Д. А. Керимову, указавшему в свое время: «Несомненно заслуживает внимания предложенная авторами теория комрепехендного познания права. Традиционно большинство юристов и философов, исследуя право, рассматривают его под углом той концепции, которой отдают предпочтение сами. Главным минусом таких попыток является отсутствие всеохватываемости, разносторонности изучения права и его проявлений, то есть отсутствие компрехендного подхода… Эта теория, поверьте, получит последователей и будет многократно разбираться учеными и преподавателями. Обоснование и разработка такой обобщающей теории вызывает несомненное уважение, а также показывает уровень ее авторов в науке. Компрехендный подход к изучению права является весьма перспективным» [2, с. 70]. Вслед за профессором Д. А. Керимовым ряд правоведов, анализируя тематические работы С. И. Захарцева, также признавали обоснованность и познавательную ценность существования компрехендной теории права [см.: 3—6].
В рецензируемой работе, как и в иных авторских статейных и монографических разработках, С. И. Захарцев, тяготея к философскому осмыслению права, последовательно отражает собственный подход к философии права как гуманитарно-специализированной науке. Ее место в системе научного знания он видит «между» философией и общей теорией права. В авторском подходе философия права — это философско-специализированная наука, предметом изучения которой являются основополагающие проблемы онтологии права, гносеологии права, аксиологии права, антропологии права, логики права, этики права, праксиологии права, правосознания [1, с. 272—273].
С. И. Захарцев справедливо подчеркивает необходимость единой научной методологии в юридической науке. Эту функцию, по его мнению, успешно выполняла и выполняет диалектика, законы которой в праве действуют и являются основой для других научных методов. Автор выражает уверенность в перспективном сохранении значимости диалектического метода познания, сохранении его универсальности для философии права, общей теории права и иных правовых наук.
К заслуге автора следует отнести широкое использование С. И. Захарцевым фундаментальных трудов выдающихся отечественных и зарубежных философов. Обращаясь к работам Гегеля, автор предлагает креативный взгляд на понимание немецким философом государства и общества для права, а также на отдельные философские оценки права. Гегель образно сравнивал познание права с действом художника, справедливо отмечая, что наличие пальцев рук, кистей и красок не сделает любого человека художником. Так же и мысль о праве не есть нечто такое, чем обладает каждый [7, с. 58]. В этом же русле предлагает яркий образ С. И. Захарцев, сравнивая действие права с работой врача: «Дело в том, что от дурной картины или плохого исполнения музыки лишь испортится настроение. А от ошибки врача, неправильного понимания процесса болезни и лечения, ложного диагноза, невнимательности и даже банальной грязи в больнице может зависеть жизнь! То же касается и права, его невнимательного прочтения, неправильного понимания, ложного толкования, заведомо ложного и “грязного” использования» [1, с. 124]. В книге немало и других интересных авторских афоризмов и убедительных метафор.
В контексте компрехендной теории права представляются значимыми рассуждения С. И. Захарцева о «запрограммированности» общества и роли права в этом процессе. Можно согласиться с утверждением о некой запрограммированности и жестких рамках жизни человека в дореволюционной России при ее формировавшемся буржуазном капитализме. Условия жизни человека, перспективы, возможности обусловливались социальным статусом при рождении. Автор иллюстрирует свои суждения освещением ситуации с отменой крепостного права в 1861 году, отмечая позитивную значимость данного исторического события наряду с его фактической формальностью, не принесшей бывшим крепостным средств к существованию. Декларация прав и возможностей не сопровождалась обеспечением их доступности, что по-прежнему удерживало подавляющее большинство крестьянского сословия в соподчиненном положении, сопровождаемом тотальной бедностью и отсутствием возможностей изменить сложившееся положение вещей. Жизнь была запрограммирована и жестко очерчена строгими рамками доступных «жизненных коридоров», что воспринималось как данность.
С. И. Захарцев верно отметил, что в рабовладельческом строе эти «коридоры» обеспечивались насилием. С течением времени методы модернизировались, но сохраняли жесткость, часто были циничны по своей сути. Так, в буржуазно-капиталистическом обществе жизненный коридор человека стала жестко очерчивать экономика. Установился диктат места человека в обществе, основанный на степени финансовой состоятельности гражданина. Программировала жизнь людей относительно небольшая прослойка властных субъектов.
По мнению автора, в настоящее время экономика обеспечивает жизненные коридоры человека и запрограммированность через образование, что, безусловно, более цивилизованно и корректно. Доступность и качество образования, возможность использования «социальных лифтов», количество образованных людей различны в разных социумах и проявляют степень запрограммированности общественной жизни. Для подтверждения своих суждений С. И. Захарцев обращается к анализу системы и сущностным основам образования в СССР. Давая ему высокую положительную оценку и проводя сравнение с современной ситуацией в этой сфере, автор неординарно осмысливает это соотношение. Абстрагируясь от излишней критичности позиции автора, следует отметить логичность вывода о сохранении в современных социумах программируемости и предсказуемости.
Обращаясь к роли права в запрограммированном обществе, С. И. Захарцев связывает ее, по сути, с декларированием равенства прав и стабилизацией существующей стратификации. Интересно мнение автора о необходимости противостоять манипулятивным социальным технологиям правовыми средствами. Технологизированная реальность действительно облегчает возможность целевого властного воздействия на индивида и требует разработки специализированных гуманных разумных правил и границ.
Как любой творческий труд, монография С. И. Захарцева не свободна от спорных суждений и недочетов. Так, оперируя «гипотезой катаклизмов и круговорота жизни на Земле» [подробнее о гипотезе см.: 8], автор излишне пессимистичен: без должных на то оснований уклоняется от предложений перспективно-возможных организационно-правовых и культурно-воспитательных мер по противодействию катаклизмам.
Обращаясь к проблемам правосознания и его деформации, С. И. Захарцев опирается на более ранние авторские исследования профессиональной деформации представителей юридической практики: судей, прокуроров, следователей, сотрудников оперативных подразделений, что весьма информативно, однако обходит вниманием анализ профессиональной деформации адвокатов, нотариусов, сотрудников юридических служб государственных и частных корпораций. Такой подход лишает исследование надлежащей комплексности, не дает возможности убедиться в состоятельности, результативности некоторых аспектов авторской позиции. Здесь важна и степень взаимодействия граждан именно с оставшимся за пределами рассмотрения спектром специалистов. Профессиональная деформация этих представителей юридической практики существенно влияет на обывателей в силу их частого взаимодействия.
Следует отметить также спорность высказывания автора об обвинительном уклоне права. Более корректным представляется устоявшееся в правовой науке и практике обращение к обвинительному уклону в правоприменении, в отправлении правосудия.
С. И. Захарцеву присущ образный, живой, публицистичный язык подачи материала, что в целом добавляет яркости повествованию, однако порой такой отход от канонов монографического научного изложения не оправдан и создает помехи в восприятии предлагаемых идей и выводов. Также автор излишне резок в некоторых критических суждениях. Смягчение формы подачи, более четкая системность и некоторая академичность излагаемого материала могли бы способствовать совершенствованию текста монографии.
Сделанные замечания не умаляют проделанного С. И. Захарцевым труда. Книга содержит интересные новаторские ракурсы актуальных идей, о чем свидетельствуют и имена рецензентов монографии, признанных авторитетов в правоведении (профессоров В. П. Сальникова и В. В. Лазарева).
Монография будет интересна научным и педагогическим работникам юридических, философских вузов, аспирантам и активным студентам, широкому спектру юристов-практиков, поскольку дает простор для критического анализа, содержит материал для ярких тематических дискуссий.
1. Захарцев С. И. Право: новые идеи и прочтения: монография. М.: Юрлитинформ, 2021.
2. Керимов Д. А. В развитие дискуссии о философии и праве. Рецензия на монографию С. И. Захарцева и В. П. Сальникова «Философия. Философия права. Юридическая наука». М.: Юрлитинформ, 2015. 264 с. // Правовое поле современной экономики. 2015. № 1.
3. Борзова Е. П., Покровский И. Ф. Замечательная публикация в Кембридже уникальной книги. Рецензия на монографию С. И. Захарцева и В. П. Сальникова «Философия. Философия права. Юридическая наука» (М.: Юрлитинформ, 2015. 264 с.) и ее перевод: (S. I. Zakhartsev, V. P. Salnikov. The Philosophy of Law and Legal Science. Newcastle upon Tyne: Cambridge Scholars Publishing, 2018) // Мир политики и социологии. 2018. № 2. С. 188-192.
4. Колесников А. С., Масленников Д. В., Гук А. И. Размышления о философско-правовых работах С. И. Захарцева и своеобразии его философии // Юридическая наука: история и современность. 2015. № 12. С. 177-184.
5. Комаров С. А., Хабибулин А. Г. Новая работа петербургских ученых по философии права // Теория государства и права. 2020. № 1 (17). С. 193-208.
6. Романовская В. Б., Минеева Т. Г., Сальников С. П. Новое исследование в области философии права. Рецензия на монографию «Идея свободы. Право. Мораль (классическая и постклассическая философия права): монография / под ред. докт. юрид. наук С. И. Захарцева. М.: Юрлитинформ, 2020. 288 с.» // Юридическая наука: история и современность. 2020. № 1. С. 185-193.
7. Гегель Г. В. Ф. Философия права / пер. с нем.; ред и сост. Д. А. Керимов, В. С. Нерсесянц; авт. вступ. ст. и примеч. В. С. Нерсесянц. М., 1990.
8. Захарцев С. И., Сальников В. П. О гипотезе катаклизмов и круговорота жизни на Земле в контексте глобальных угроз человечеству // Мир политики и социологии. 2016. № 5. С. 174-183.
