1 марта 2020 года Всемирная организация здравоохранения ООН объявила о начале пандемии новой коронавирусной инфекции. В связи с угрозой распространения COVID-19 в субъектах Российской Федерации был введен режим повышенной готовности в соответствии с нормами Федерального закона от 21 декабря 1994 года № 68 «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера». В некоторых регионах ситуация была признана обстоятельством непреодолимой силы (форс-мажором).
В период с 30 марта по 30 апреля 2020 года указами Президента РФ от 25 марта 2020 года № 206 «Об объявлении в Российской Федерации нерабочих дней» и от 2 апреля 2020 года № 239 «О мерах по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19)» дни были объявлены нерабочими. Для обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в этот период была приостановлена (ограничена) деятельность как отдельных организаций независимо от организационно-правовой формы и формы собственности, так и индивидуальных предпринимателей.
Кризис вне зависимости от факторов, приведших к нему, взаимосвязан с обострением социальных противоречий, которые требуют наличия адекватных юридических инструментов для их разрешения. Право — это тот цивилизационный феномен, при помощи которого можно находить разумные и гуманные способы разрешения самых сложных и необычных ситуаций.
Сложность обстановки порой требует оперативного применения мер жесткого характера, но это не оправдывает умаления права в пользу административной целесообразности, претендующей на статус лучшего средства обеспечения общественной безопасности. Наоборот, в арифметической прогрессии повышается роль права как абсолютной ценности, его принципов и норм, вне связи с которыми установленная объективная безопасность как некое абсолютное благо может порождать когнитивный диссонанс личности.
Складывается ситуация, когда временные меры по ограничению прав и свобод граждан, которые введены практически во всех странах мира в связи с пандемией COVID-19, являются новой нормальностью.
ВОЗ констатировала, что пандемия коронавируса в мире далека от окончания, несмотря на то, что во многих странах число заражений снизилось.
После того как в январе 2020 года Китай ввел карантин в провинции Хубэй, некоторые страны последовали его примеру, применив карантинные меры социального дистанцирования.
Ряд государств (Италия, Израиль, Аргентина, Норвегия, Канада, Болгария, Объединенные Арабские Эмираты, Россия и др.) стали использовать уголовное законодательство для реализации ответных мер на пандемию.
В США еще в марте 2020 года министерство юстиции объявило, что за целенаправленное распространение и заражение COVID-19 или угрозу таких действий может наступить ответственность в соответствии с федеральными законами о терроризме. В целях реализации такого подхода во Флориде генеральный прокурор штата обвинил в терроризме мужчину, плюнувшего в рот женщине-полицейскому и крикнувшему ей, что у него коронавирус.
В ходе выступления на саммите G20 Председатель КНР Си Цзиньпин предложил создать единый международный механизм «кодов здоровья» на основе данных тестов на коронавирус. Он объяснил, что механизм будет основываться на результатах тестов на нуклеиновую кислоту в форме международных взаимно признаваемых QR-кодов.
«Коды здоровья» действуют в Китае с весны. У каждого города есть собственная система в соцсетях WeChat или Alipay. Код собирает данные о том, где человек был, и показывает, насколько безопасны с точки зрения эпидемиологической ситуации эти районы — они обозначаются зеленым, оранжевым и красным цветом. Можно попасть в любое здание, транспорт или посетить мероприятие, если «код здоровья» зеленого цвета.
Константин Блохин, эксперт Центра исследования проблем безопасности РАН, пояснил, что самоизоляция, контроль — все, что было апробировано в Китае, на вооружение взял весь мир. Понятно, что многое, что в Азии приживается, трудно реализовать в западных странах, где граждане не такие уж и дисциплинированные, не готовы себя урезать в правах, понятно, что многие страны на это не решатся, будут протесты против этого, поэтому говорить, что инициатива будет успешной, трудно.
В период пандемии органы государственной власти половины регионов России предоставили чрезвычайные полномочия, предусматривающие возможность вмешиваться в частную жизнь граждан, широкому кругу субъектов — от медицинских работников и спасателей до таксистов, народным дружинникам и членам казачьих обществ. Этот процесс иначе как делегированием полицейских функций не назовешь.
Сложившаяся в связи с пандемией COVID-19 ситуация требует от многих государств принятия чрезвычайных мер для защиты здоровья и благополучия населения. Даже в условиях чрезвычайной ситуации такие меры должны быть основаны на верховенстве права.
Управление Верховного комиссара по правам человека ООН 27 апреля 2020 года приняло документ «Чрезвычайные меры и COVID-19: руководство» в котором определило, что чрезвычайные полномочия следует использовать в рамках параметров, установленных международным правом в области прав человека, в частности Международным пактом о гражданских и политических правах, который признает возможную потребность в дополнительных полномочиях. Такие полномочия должны быть ограничены по сроку и могут применяться только на временной основе с целью скорейшей нормализации положения. Ограничения должны соответствовать принципам законности, необходимости и соразмерности.
Резюмируя, можно утвердительно заключить, что законодательная деятельность государства в особых условиях должна быть выверенной и основываться на верховенстве права, носить временный характер и минимально ограничивать права и свободы человека как естественное благо.