сотрудник с 01.01.2007 по настоящее время
Российский гуманитарный научный фонд при Правительстве Российской Федерации (эксперт)
сотрудник
Россия
УДК 34 Право. Юридические науки
В статье показываются общее понимание технологий и технологизации в научной деятельности, показывается место и целевые установки технологий в методологии научного исследования. Автор анализирует основные характеристики и структурные элементы технологий как методологического инструментария познания государственно-правовых явлений и институтов. Особо акцентируется внимание на роли ученого в разработке, изучении и использовании технологий в научно-исследовательской деятельности. Публикация подготовлена в рамках реализации финансируемого РФФИ научного проекта № 20-011-00779 «Историография, источниковедение и методология истории политических и правовых учений: теоретические и прикладные проблемы исследовательских практик».
социально-гуманитарные науки, методология социогуманитаристики, юриспруденция, методология юридических наук, социально-гуманитарные технологии, технологизация научного исследования.
Технологизация научно-исследовательской деятельности как проблема повышения качества и эффективности труда ученого в современной социогуманитаристике занимает одно из ведущих мест. Современные социально-гуманитарные науки уделяют достаточно больше внимание технологиям в контексте развития методологического знания, акцентируют внимание на их инструментальном значении в научно-исследовательских практиках и повышении культуры работы с носителями социальной информации. При этом в методологии юридической науки основные проблемы и характеристики технологий как методологического инструментария исследования не относятся к числу достаточно изученных, что, собственно, и обозначило обращение к этому вопросу в рамках данной статьи и поставленных в ее названии вопросов.
1. Понимание технологий как методологического инструментария в социогуманитаристике и юриспруденции имеет принципиальное значение для определения их места в методологии научного исследования. Эта проблематика активно обсуждается в современной социогуманитаристике, в которой определены основные подходы к вопросам постижения сущности технологий и технологизации получения новых научных знаний о социальных процессах и институтах и которые могут быть адаптированы применительно к юриспруденции.
Вопрос о технологиях в проведении научных исследований в социогуманитаристику пришел из технической сферы производства. Сам термин «технологии» (от греч. τέχνη — искусство, мастерство, умение и λόγος — слово, понятие, учение) обозначает практически ориентированные знания, связанные с совокупностью методов и приемов решения задач и достижения целей в различных видах деятельности человека. Еще в греческой философской традиции использовался термин «технэ», означавший не только определенную деятельность, но и особые знания, позволяющие идти «от чувства через опыт к теории» [1]. Термин «технология» ввел в научный оборот 1772 года профессор Геттингенского университета И. Бекман для обозначения ремесленного искусства, в которое включались представления об орудиях труда, трудовых операциях и профессиональных навыках. Еще в XIX столетии проблематика технологии стала выходить за пределы решения технических вопросов в производстве и развития технических наук и постепенно стала включаться в сферу их философского осмысления. К началу XX века сформировалось исследовательское направление — философия техники, одной из задач которой являлось определение взаимоотношений между наукой и техническими новшествами [2]. Во взаимосвязи исключительно с техникой технологии понимались практически до начала 1970-х годов, когда постижение технологических проблем вышло за пределы этих границ и под техникой и технологией, как подчеркивает Дж. Мартино, стали понимать «не только механические устройства, но… также такие «средства программирования», как различные процедуры и методы организации человеческой деятельности, а также средства для описания и моделирования поведения человека» [3, c. 7—8]. Позднее осмысление технологии и технологизации научной деятельности вошло и в исследовательскую сферу социально-гуманитарных наук.
Изучение технологий в социогуманитаристике носит ярко выраженный междисциплинарный характер, поскольку в различных науках социально-гуманитарного профиля формируются различные технологическо-аналитические практики, которые используются как в конкретных научных дисциплинах, так и в пространствах их различных взаимодействий. При этом при рассмотрении междисциплинарных связей наук социогуманитаристики с точки зрения технологической проблематики важно учитывать, как подчеркивает В. С. Степин, «наличие в их познавательных процедурах как общего, так и специфического содержания. Методологические схемы, развитые в одной области, могут выражать некоторые общие черты строения и динамики познания в другой области, и тогда методология вполне может развивать свои концепции так, как это делается в любой другой сфере научного познания, в том числе и социально-гуманитарных науках». Соответственно и в технологическом плане возможно «переносить модели, разработанные в одной сфере познания, на другую и затем корректировать их, адаптируя к специфике нового предмета» [4, c. 101]. Указанное настоятельно требует и разработки конкретных технологий анализа различных сторон социальных явлений и институтов на основе исследовательских практик отдельных социально-гуманитарных наук.
В современной социогуманитаристике технологии понимают в трех основных ракурсах — как «целесообразную практическую деятельность — совокупность ресурсов, средств, приемов их использования и способов организации деятельности, обеспечивающих исполнителю производство определенных продуктов и услуг или достижение иных значимых результатов с заранее заданными параметрами», «научное знание, преимущественно прикладное, характеризующее эффективные способы деятельности», и «учебную дисциплину, обеспечивающую формирование технологических знаний и умений», как отмечает И. С. Пилко [5, c. 8]. А. С. Анисимов также отмечает, что «значение технологии заключается, прежде всего, в том, что она делает человеческую деятельность более рациональной, включая в нее только те процессы и операции, которые действительно необходимы для достижения цели. Технологизация деятельности отвечает субъективному стремлению человека определить тот естественный алгоритм, который облегчит его деятельность и повысит ее эффективность» [6, c. 24]. При этом подчеркнем, что вопросы изучения технологий и технологизации в юриспруденции преимущественно ассоциируются и изучаются в связи с проблемами юридической техники [7]. Технологизация же научных юридических исследований практически не включена в контекст науковедческих и методологических исследований теоретического и прикладного характера как на уровне собственно юриспруденции, так и междисциплинарных взаимодействий последней с другими социально-гуманитарными науками.
2. Место технологий в методологии научного юридического исследования определяется ее значением и назначением в процессах изучения носителей государственно-правовой информации. Позиционирование технологий в системе методологического знания определяется необходимостью знания, осознания возможностей и подбора необходимого инструментария для конкретных исследовательских аналитических практик. Указанное требует определения места и общих параметров технологии в методологии юридической науки на основе сложившейся уровневой системы организации методологических знаний [8, c. 64—68; 9, c. 64—68].
В методологии юриспруденции можно выделить уровни методологического знания и инструментов, каждый из которых, как отмечает Э. Г. Юдин, «выполняет свои особые, только ему свойственные функции в научном познании. Благодаря этой своеобразной специализации все уровни методологии образуют сложную систему, в рамках которой между ними существует вполне определенное соподчинение». Он выделяет в качестве уровня конкретно-научную методологию, которая включает методологические принципы, подходы и конкретные методы исследования в юриспруденции, содержат общие требования к работе с носителями государственно-правовой информации и определяет набор методологических инструментов. В качестве нижестоящего уровня выделяется процедурно-научная методология — методика, техника и технология как набор методологических инструментов-процедур, «обеспечивающих получение единообразного и достоверного эмпирического материала и его первичную обработку, после которой он только и может включаться в массив наличного знания» [9, c. 67—68]. К этому уровню методологии относятся и технологии изучения социальных явлений и институтов, включая и государственно-правовые.
Назначение и значение технологий в познавательных практиках характеризуются рядом свойств, которые определяют их общее содержание в качестве методологического инструментария, отражают различные стороны технологизации научно-познавательной деятельности и показывают значение технологий для развития науки. В связи с этим представляется возможным выделить следующие характеристики технологического уровня научной деятельности, которые представляется возможным сгруппировать по трем направлениям.
Первая группа — это общие характеристики технологий, связанные с определением их места в развитии науки. К ним относятся: рациональность как осмысление значения, понимание содержания и стремление ученого к адекватному использованию технологических процедур для точности, определенности, доказательности и объективной истинности знания; преемственность как требование учета и критического анализа научных технологий прошлого с обоснованием возможности их использования или необходимости изменения/замены в современных исследовательских практиках; инновационность как процесс введения в исследовательские практики технологических нововведений, которые основаны на достижениях различных наук, опыте научной деятельности и которые обеспечивают развитие науки и качественное приращение научного знания.
Вторая группа — это характеристики технологий, связанные с достижением целевых установок и решением задач исследования. К ним относятся: целенаправленность как ориентация исследователя на технологии, которые обеспечивают достижение целей исследования, наиболее полное раскрытие его предмета и получение максимально достоверного научного знания; целесообразность как выбор исследователем набора технологий, направленных на достижение планируемого результата; эффективность, которая выступает как отбор технологий, оптимальных и адекватных временными и ресурсным затратам на проведение исследования.
Третья группа — это характеристики технологий, относящиеся к процедурным требованиям их использования в исследовательских практиках. К ним относятся: алгоритмичность — знание исследователем содержания технологий и выстраивание в соответствии с ними процесса исследовательских операций, направленных на получения нового знания, соответствующего критериям научности; системность, предполагающая использование компонентов технологии исследователем в научной деятельности в их целостности и взаимосвязи; нормативность как предписание следовать при использовании технологий общим предписаниям и нормам методологии и этоса науки.
3. Структура технологий как методологического инструментария научного исследования предполагает рассмотрение совокупности входящих в ее состав элементов, характеризующих и раскрывающих ее содержание как специфического вида научной деятельности. При этом особо заметим, что хотя технологическое знание является в большей степени по своему характеру процедурным и носит прикладной характер, это не исключает необходимость определения его теоретических основ, изучения технологий в теоретико-методологическом плане. Для этого требуется выделение базовых элементов технологии, без которых данное явление не способно существовать и осмысление которых задает конструкцию в понимании значения и роли технологий и технологических процессов в научно-исследовательской деятельности.
Объекты технологий как познавательных инструментов связаны со специализированными методологическими знаниями, разработкой и использованием технологий для получения новых и достоверных результатов в ходе научного исследований и предусматривают их теоретическое осмысление, формирование технологических знаний в процессе подготовки исследователей и их использование в практиках научной деятельности. При этом следует учитывать, что технологии «обладают теми свойствами комплексности и целостности, которые и позволяют их рассматривать, анализировать в качестве относительно обособленных объектов», как отмечает Б. Г. Юдин [10, c. 137]. Указанное позволяет отнести и включить в объект изучения технологий триединство трех его составляющих: технологические знания теоретико-методологического и практическо-обобщающего характера; конкретные технологий как инструменты познавательной деятельности в виде определенных аналитических практик, процедур и видов анализа; технология в системе подготовки ученых.
Объективная проекция реализации технологий и технологизации научной деятельности проявляется в алгоритмизации исследовательских процедур с созданием типичных и воспроизводимых исследовательских операций, связанных и обеспечивающих развитие имеющегося или получение нового научного знания. В этом качестве технология выступает как знание методологического характера о последовательности действий, которое «предполагает разбиение живых процессов на отдельные типы и операции, выявление условий, позволяющих их воспроизводить, установление связей и отношений между данными типами, операциями и условиями», как подчеркивает В. М. Розин [11, c. 11]. При этом технологии, выступая в качестве механизма соединения общих знаний о предмете исследования отдельных наук и процедур его познания, позволяют развивать конкретные аналитические практики и проводить разработку методологии и методики проведения отдельных видов анализа с привлечением данных других социально-гуманитарных научных дисциплин. Такими видами аналитических практик и анализа могут быть — текстологический, понятийный, доктринальный, биографический и др. Одновременно исследователь в зависимости от целевых установок и направленности исследования может комбинировать технологические подходы и создавать собственные исследовательские модели.
Субъекты технологий и технологизации научной деятельности — это прежде всего ученые, которые на индивидуальном и групповом уровне (в составе научного коллектива и научного сообщества) создают научные знания и научные методы его получения, включая и технологии научного познания. В плане формирования, исследования и использования технологий в научной деятельности ученые находятся между собой в субъект-субъектных отношениях — взаимодействуют в технологических процессах. При этом степень участия и вклад ученых в создание технологий научных исследований различен и определяется их ролевыми характеристиками в процессах технологизации научной деятельности, что позволяет условно выделить три их типа.
Ученый как созидатель технологии выступает первым звеном в формировании технологий научного исследования, поскольку он в научной деятельности на основе знания опыта предшественников и/или своих знаний осознанно или интуитивно выстраивает технологические операции раскрытия предмета исследования. В данном контексте важно замечание М. Полани, что научная деятельность — это совокупность «личностных актов познания», и, соответственно, «наука создается искусством ученого», реализуя которое и «осуществляя свои умения, ученый формирует научное знание» [12, c. 82]. Создаваемое ученым технологическое знание может выступать в двух видах — явного и неявного знания [13]. Явное знание достаточно четко артикулировано, вербально выражено, аргументировано, описано и представлено в виде научных текстов — информации, зафиксированной в письменной форме и представленной как на уровне знаний персонализированного характера — монографии, статьи и др., так и в форме относительно обезличенных знаний — учебники, энциклопедии, справочники и др. Явное знание, безусловно, предпочтительно в технологизации научной деятельности, но достаточно редко технологическое знание не носит очевидный характер. Неявное знание выступает как «молчаливое, неартикулированное знание» и представляет «скорее знание в действии, знание, реализуемое в действии человека как мыслящего, ощущающего, чувствующего и переживающего существа. Это знание-навык, знание-умение, знание-мастерство, знание-искусство, а в науке это прежде всего знание как искусство познавать», — отмечает В. И. Аршинов [14, c. 661]. Неявные знания чаще всего выступают как «неявное искусство научного исследования» и могут рассматриваться как скрытый от внешнего восприятия результат работы «творческой лаборатории» ученого, редко описаны в его научных трудах и не всегда могут быть зафиксированы и переданы обычными способами научной коммуникации. Такое знание нередко передается в проекции «учитель — ученик», но квалифицированный перевод неявных технологических знаний в явные возможен через их исследование, обобщение и описание ученым-методологом.
Ученый как методолог выступает центральной фигурой в исследовании технологических процессов в науке, и именно ему принадлежит ведущая роль в изучении и обобщении конкретных технологических знаний и практик с последующим их выводом на общетеоретические построения и описания конкретных исследовательских технологий как видов научного анализа. Значимость ученых с указанной направленностью научной деятельности состоит в том, что они, как отмечает Г. П. Щедровицкий, «осваивают, с одной стороны, уже существующие средства, методы и технологии, а с другой — создают новые его средства, методы и технологии или, во всяком случае, демонстрируют те лакуны и «дыры», для которых эти средства, методы и технологии необходимо создавать» [15, c. 296]. Создание таких теоретико-технологических научных текстов требует сочетания знаний методологического характера и предметной сферы исследования конкретных научных дисциплин, для которой разрабатывались конкретные технологии и которые становятся предметом уже методологическо-технологического исследования. При этом заметим, что указанное направление научных изысканий представлено небольшим количеством исследователей.
Ученый как потребитель теоретико-технологических знаний использует их в своих исследовательских практиках, адаптируя и конкретизируя их относительно предмета исследования и процедуры получения научного знания. В данной роли ученый, творчески потребляя технологические знания, нередко дополняет и развивает их в содержательной части, показывает их работу в действии и тем самым может создавать новые технологические знания. При этом необходимо заметить, что использование технологических знаний требует профессиональной подготовки ученого — должно стать предметом обучения и войти как минимум в образовательные программы подготовки аспирантов/адъюнктов.
Субъективная проекция технологии и технологизации научной деятельности связана с научным мышлением исследователя. При этом технологии, будучи первоначально лишь необходимым моментом интеллектуальной деятельности ученого, начинают впоследствии осознаваться им в качестве методологического инструментария на уровне методологической составляющей научного мышления. Соответственно, ученый встает перед выбором — опираться и следовать уже имеющимся технологиям или на их основе создавать и выстраивать новый технологический инструментарий. Также следует учитывать связь интеллектуальных способностей ученого с его знанием теоретических основ технологизации научной деятельности и конкретных технологий, являющихся условием успешности решения стоящих перед ним исследовательских задач.
Подводя итоги, отметим, что технологии, выступая в качестве преимущественно прикладного и процедурного уровня методологического инструментария, представляют собой достаточно сложную познавательно конструкцию. Изучение и осмысление технологического уровня методологического знания, применение технологий в исследовательских практиках и обобщение этого опыта является важным и явно недооцененным направлением развития методологии. Одновременно заметим и то, что создание новых исследовательских технологий и технологизация научно-исследовательской деятельности в условиях развития информационного общества и его трансформации в сторону общества знания выходит на новый уровень сочетания традиционных процедурно-познавательных инструментов с возможностями включения в исследовательское пространство новых информационных технологий и средств коммуникации.
1. Горохов В. Г. Понятие «технология» в философии техники и особенность социально-гуманитарных технологий // Эпистемология и философия науки. 2011. Т. XXVIII. № 2. С. 110-123.
2. Горохов В. Г. Техника и культура: возникновение философии техники и теории технического творчества в России и Германии в конце XIX - начале XX столетия. М.: Логос, 2009. 376 с.
3. Дартино Дж. Технологическое прогнозирование / пер. с англ. М.: Прогресс, 1977. 591 с.
4. Степин В. С. Теоретическое знание. Структура, историческая эволюция. М.: Прогресс-Традиция, 2003. 744 с.
5. Пилко И. С. Технологический подход как методология научных исследований // Вестник Челябинской государственной академии культуры и искусств. 2012. № 4. С. 8-12.
6. Анисимов А. С. Технологизация: ее природа и социальная роль. Харьков: Изд-во при Харьковском государственном университете, 1989. 164 с.
7. Карташов В. Н. Юридическая технология или юридическая техника? Некоторые методологические аспекты исследования // Юридическая техника. 2007. № 1. С. 16-24.
8. Тарасов Н. Н. Методологические проблемы юридической науки. Екатеринбург: Издательство Гуманитарного университета, 2001. 264 с.
9. Юдин Э. Г. Методология науки. Системность. Деятельность. М.: Эдиториал УРСС, 1997. 444 с.
10. Юдин Б. Г. От гуманитарного знания к гуманитарным технологиям // Знание. Понимание. Умение. 2005. № 3. С. 129-137.
11. Розин В. М. О возможности построения гуманитарной технологии // Идеи и Идеалы. 2017. № 1. Т. 1. С. 9-22.
12. Полани М. Личностное знание. На пути к посткритической философии / пер. с англ. М.: Прогресс, 1985. 344 с.
13. Губанова Е. О. Неявное знание: сущность и виды // Знание. Понимание. Умение. 2010. № 4. С. 253-256.
14. Аршинов В. И. Личностное знание М. Полани как позиция синергетики // Субъект, познание, деятельность. М.: Канон+ ОИ Реабилитация, 2002. С. 647-663.
15. Щедровицкий Г. П. Система мыследятельности - системно-структурное строение, смысл и содержание // Щедровицкий Г.П. Избранные труды. М.: Школа Культурной Политики, 1995. C. 281-298.
