ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СОВЕРШАЕМЫХ В СФЕРЕ ОБОРОТА КРИПТОВАЛЮТЫ
Аннотация и ключевые слова
Аннотация (русский):
Статья посвящена проблемам квалификации различных видов хищений криптовалюты, хищений денежных средств, совершаемых с использованием криптовалюты. Рассматриваются преступления, связанные с незаконным сбытом наркотических средств за криптовалюту и ставится вопрос об отсутствии при этом в деянии состава преступления, предусмотренного статьей 1741 УК РФ. Автором исследуются понятия криптовалюты и имущества в рамках существующих научных мнений и анализируется разносторонняя судебная практика, которая, в частности, имеет тенденцию к причислению криптовалюты к видам имущества. Цели и задачи исследования заключаются в определении круга признаков и свойств предметов преступлений, совершаемых с использованием криптовалюты, а также совершаемых в отношении криптовалюты как объекта посягательства. При подготовке статьи использовались, в основном, формально-логические методы, в результате чего автор анализирует социально-правовые явления. Автор делает вывод о том, что основным признаком оценки предмета преступления, совершаемого в сфере оборота криптовалюты, является наличие его имущественных и стоимостных характеристик, возможность определения ущерба в целях правильной квалификации содеянного. Обосновывается вывод о том, что криптовалюта может являться предметом коррупционного преступления на основании научно обоснованного мнения о наличии оплаченного характера выгоды, которую предоставляют криптовалюты. Аргументировано мнение о том, что действия, связанные со сбытом наркотических средств и психотропных веществ за криптовалюту, и последующие действия по переводу криптовалюты в фиатные денежные средства не образуют состава преступления, предусматривающего ответственность за легализацию доходов, полученных преступным путем.

Ключевые слова:
криптовалюта, хищение криптовалюты, мошенничество, легализация
Текст
Текст произведения (PDF): Читать Скачать

Активная глобализация виртуального пространства и электронных финансовых технологий обусловила возникновение такого нового финансового инструмента, как криптовалюта. Широкое ее использование в криминальной среде является оборотной стороной развития технологического прогресса, с которым столкнулась правоохранительная система Российской Федерации. Пути запрета оборота криптовалюты остались в прошлом, судя по тенденции ее легализации как во всем мире, так и у нас в стране.
В условиях таковых реалий в России до момента законодательного определения статуса криптовалюты необходимо сформировать правильную правоприменительную практику через закрепление квалификации криминальных посягательств в судебных решениях, определяя юридическую оценку содеянного на основании имеющихся норм.
В данной статье не будет ставиться вопрос о недостаточности действующих норм уголовного закона, однако на примере некоторых судебных решений будет сделан акцент на прикладных проблемах определения понятия и признаков предмета преступлений, при совершении которых так или иначе использовалась криптовалюта, и проблемах их квалификации.
Наиболее актуальным и спорным в данном случае вопросом для правоприменителей всегда выступает предмет преступления, когда речь идет о различного рода хищениях.
Официального понятия криптовалюты законодательство Российской Федерации не содержит, не определен также и ее правовой статус, соответственно спорным является вопрос о том, может ли вообще криптовалюта быть предметом хищения в привычном правоприменителю понимании этого слова.
В соответствии с Конституцией РФ денежной единицей в Российской Федерации является рубль. Вместе с тем, информатизация кредитной системы обусловила появление инновационных способов расчетов с использованием различных платежных систем, например, Яндекс.Деньги, QIWI и др. Однако криптовалюта не является деньгами или средством платежа в Российской Федерации, так же как и не является собственностью или иным имуществом.
Так, несмотря на то, что Центральный Банк РФ, ссылаясь на Федеральный закон «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» от 10 июля 2002 года № 86-ФЗ, фактически набросил на криптовалюту ярлык денежного суррогата, при этом совершенно не раскрывая понятия последнего, рынок криптовалют продолжает существовать и саморегулироваться, а судебная практика развивается в совершенно непредсказуемых направлениях.
Безусловно, криптовалюта как экономический и инновационный феномен будет рано или поздно признана регулятором на федеральном уровне, однако до этого момента судебная практика, так же как и наука права, будут развиваться в абсолютно противоположных направлениях.
Основная проблема состоит в правильном понимании природы криптовалюты и принципов ее функционирования, которые должны быть разъяснены на законодательном уровне, или как минимум на уровне Пленума Верховного Суда РФ, содержащего понятия и основные признаки криптовалюты, определяющие ее статус в России.
В зарубежном законодательстве в большинстве европейских стран, в США, Канаде, Японии, Австралии криптовалюты имеют определенный статус, и вопросов как в сфере экономических расчетов, так и в сфере уголовной политики не возникает [1]. В Японии, например, криптовалюты включены в финансовый оборот наряду с национальной денежной единицей йеной.
Между тем криптовалюта представляет собой математический код и сама по себе стоимости не имеет, природа ее неосязаема, при этом эмиссия криптовалюты децентрализована, что обусловлено принципами ее создания, то есть не существует какого-либо частного или государственного банка, выпускающего криптовалюту, или одного компьютера или сервера, генерирующего ее.
Необходимо констатировать, что криптовалюты, количество которых в мире достигает более чем 6 тыс. видов, имеют соответствующую цену, определяемую их курсом, который, в свою очередь, устанавливается участниками криптовалютных отношений на специализированных криптовалютных биржах.
Отдельные специалисты отмечают, что криптовалюта — это платежные средства, существующие в электронной форме и фактически представляющие собой зафиксированную на электронном носителе информацию, которая зашифрована средствами криптографии [2, с. 3].
Технологическая платформа, на которой строится соответствующая платежная система (специальное программное обеспечение), функционирует на принципах децентрализации, то есть процесс эмиссии криптовалют происходит в автоматическом режиме, подчиняясь определенным алгоритмам программы, при этом число компьютеров в сети может быть не ограничено. Эмиссия криптовалют привязана к лицам, инициирующим процесс их добычи (майнинга) путем эксплуатации имеющихся процессоров.
В отличие от монопольной централизованной эмиссии национальных валют, выпуск криптовалют является частной инициативой, соответственно их стоимость определяется частным сообществом на криптовалютных биржах, представляющих собой специализированный интернет-сайт, на котором пользователи покупают или продают криптовалюту.
Таким образом, криптовалюта представляет собой совокупность последовательных записей в программе, которые отражают информацию обо всех транзакциях, совершенных с ее использованием.
Иное значение имеют токены (монеты) криптовалюты, представляющие собой цифровой ключ (код), являющиеся по сути долговым обязательством, в котором создатель проекта обязуется владельцу этого токена предоставить какой-то товар или услугу [3, с. 269].
Покупая криптовалюту или токены, субъекты таких правоотношений вкладывают реальные деньги, таким образом хищение криптовалюты в том или ином виде причиняет вполне реальный осязаемый ущерб.
В этой связи правоохранительные органы, а затем и суды сталкиваются с рядом сложностей при определении ущерба, причиненного хищением криптовалюты или токенов.
Так, приговором Сургутского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа от 13 ноября 2017 года осуждены Ш. и О. по части 3 статьи 159, части 3 статьи 272 УК РФ, похитившие у жителя Нижнего Новгорода криптовалюту биткоин. Согласно приговору суда Ш. и О., получив базу данных одного из форумов в сети «Интернет», осуществили неправомерный доступ к охраняемой законом компьютерной информации. Получив из вышеуказанной базы данных учетные данные пользователей, обвиняемые создали тему по обмену BTC-e кодов на российские рубли. Потерпевший передал имевшийся у него ВТС-е код «BTCE-USD-B609O46R-WK6TCN76-NXGU3RQ8-69VVG7GU-7FEBNUHD» на 10 тыс. долларов США, рыночная стоимость которого по состоянию на тот период времени, согласно заключению эксперта, составляла 821 100 рублей 00 копеек. Уголовное дело рассмотрено в особом порядке и в апелляционной инстанции не обжаловалось.
Однако, на наш взгляд, оценка ущерба, причиненного от хищения ВТС-е кода, представляется весьма сомнительной, равно как и квалификация содеянного Ш. и О. по части 3 статьи 159 УК РФ, поскольку предметом преступления, предусмотренного статьей 159 УК РФ, может быть только имущество или право на имущество.
Является ли ВТС-е код «BTCE-USD-B609O46 R-WK6TCN76-NXGU3RQ8-69VVG7GU-7FEBNU HD» имуществом?
Для совершения денежных операций с криптовалютой созданы специальные онлайн-платформы (биржи). ВТС-е — ныне закрытая интернет-площадка торгов фиатными валютами и криптовалютами в реальном времени, ориентированная в первую очередь на русскоязычных пользователей. Данная платформа имела собственную внутреннюю валюту ВТС-е код. По состоянию на март 2014 года занимала третье место по объему торгов на паре биткоин/доллар и первое на паре биткоин/рубль. Собственники биржи оставались скрыты. Летом 2017 года биржа была закрыта, ее серверы и активы, расположенные в США, арестованы ФБР.
Таким образом, судом был постановлен приговор о хищении путем обмана внутренней криптовалюты несуществующей криптобиржи. Это обстоятельство как минимум не вписывается в рамки сложившейся судебной практики.
Безусловно, нельзя отрицать, что ущерб потерпевшему от хищения вышеуказанного кода действительно был причинен, однако его размер и квалификация содеянного судом в должной мере не были проверены.
Представляется, что в данном случае в рамках особого порядка рассмотрения уголовного дела суд не мог вынести законный и обоснованный приговор без исследования доказательств. Причиненный потерпевшему ущерб, а также квалификация по статье 159 УК РФ подлежали исследованию в общем порядке судебного разбирательства на предмет наличия состава преступления.
Теория уголовного права и судебная практика при всем ее разнообразии определяют установленные правила понимания предмета экономических преступлений, к которым законодатель, исходя из признаков составов преступлений, регламентированных нормами Особенной части УК РФ, относит имущество. В свою очередь, при определении понятия имущества в целях квалификации хищений необходимо руководствоваться существующими положениями гражданского законодательства Российской Федерации.
В теории российского уголовного права давно сложилась такая практика, что если вещь не обладает стоимостью, то незаконное завладение этой вещью нельзя назвать хищением [4, с. 56].
Следует согласиться с мнением В.В. Хилюты, что усложнение понятия хищения является неизбежным, так же как и расширение его признаков и все более активное вовлечение в его орбиту отношений по обороту имущества, которым свойственны не вещные, а обязательственные (в широком смысле слова) отношения (например, отнесение безналичных денег и бездокументарных ценных бумаг к предмету хищения) [5, с. 333].
С учетом того, что криптовалюта не относится ни к деньгам, ни к платежным средствам, ни к имуществу согласно нормам гражданского законодательства, суды находятся в ситуации правового вакуума, понимая, что состав преступления налицо, однако квалифицирован он быть не может.
В настоящее время в теории уголовного права появляется большое количество сторонников [6, с. 10; 7, с. 197; 8, с. 153] признания криптовалюты иным имуществом, от чего следует отталкиваться и правоприменителям, создавая соответствующую судебную практику, пока законодательно не будет установлено иное.
Анализируя понятие «имущество», для правильной юридической оценки применительно к криптовалюте как к предмету хищения органам, осуществляющим предварительное расследование, и судам необходимо устанавливать, действительно ли был причинен реальный ущерб, выраженный в денежном эквиваленте.
Так, например, сами по себе математические коды, сгенерированные компьютером в процессе майнинга, а затем похищенные с указанного компьютера путем взлома электронных сервисов, подпадают под нормы УК РФ, предусматривающие ответственность за преступления в сфере компьютерной информации (например, ст. 272 УК РФ). Однако переход криптовалюты в чужое обладание не свидетельствует о реальном ущербе собственнику, поскольку курс криптовалют, устанавливаемый частным криптовалютным сообществом, не может служить безусловным основанием и доказательством причиненного ущерба для суда.
Вместе с тем, объектом преступлений в сфере компьютерной информации являются общественные отношения, обеспечивающие безопасное использование ЭВМ, компьютерных систем и сетей [9, c. 269], но никак не отношения собственности. При этом реальный ущерб, выраженный в денежном эквиваленте, не может быть оставлен без внимания при квалификации преступлений, связанных с хищением криптовалюты, поскольку именно это основание предопределяет возбуждение уголовного дела.
Очевидно, что выполнение объективной стороны преступления, предусмотренного статьей 272 УК РФ, является лишь способом совершения основного преступления - хищения криптовалюты.
В связи с этим некоторые правоприменители пошли по пути квалификации соответствующих деяний по совокупности статьи 272 и статьи 1596 УК РФ (Мошенничество в сфере компьютерной информации), но и для такой квалификации необходимо наличие у виновного умысла на хищение именно имущества (денег), к каковым в настоящее время криптовалюта не относится. Практика применения статьи 1596 УК РФ формируется в основном из хищений денежных средств с банковских карт или расчетных счетов через использование неправомерного доступа к специализированным компьютерным сервисам. Но с учетом отсутствия законодательного определения правового статуса криптовалюты и нарастающего количества преступных посягательств в сфере ее оборота необходимо полагать, что такая юридическая оценка по статье 1596 УК РФ является наиболее приближенной по характеристикам состава преступления.
Можно было бы рассмотреть и иную квалификацию хищения криптовалюты, например, по статье 158 УК РФ (Кража), однако согласно традиционному пониманию уголовного закона, при том что в самом законе таких требований не содержится, предметом кражи может быть лишь осязаемая вещь, предмет материального мира [10, с. 244].
Также представляется невозможной квалификация хищения криптовалюты по статье 159 УК РФ в совокупности со статьей 272 УК РФ, поскольку исходя из положений пункта 17 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 года № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» обман или злоупотребление доверием возможно в отношении конкретного лица, а не компьютерной системы, взламываемой при хищении.
И кроме того, мы вновь возвращаемся к тому, что предметом преступления при мошенничестве являются безналичные денежные средства, в том числе электронные денежные средства, к которым криптовалюта не относится, однако учитывая, что криптовалюта, на наш взгляд, должна в судебной практике рассматриваться как иное имущество, то по смыслу положений пункта 1 примечаний к статье 158 УК РФ и статьи 128 ГК РФ содеянное должно рассматриваться как хищение чужого имущества, а учитывая отсутствие в диспозиции статьи 1596 УК РФ обмана в качестве обязательного признака объективной стороны преступления, то наиболее правильной представляется квалификация хищения криптовалюты, совершаемой путем взлома компьютерных систем, в таком случае действия виновного лица полностью охватываются статьей 1596 УК РФ без совокупности с другими нормами.
Стоит рассмотреть случаи, когда похищаются определенные виды криптовалюты, существующие в виде инвестиций, например, биткоины, приобретенные на криптовалютных биржах за определенную стоимость.
В этом случае криптовалюта приобретается за вполне реальные деньги, такой ущерб имеет денежное выражение и может быть подтвержден документально (например, для обоснования гражданского иска в уголовном деле).
Так, Следственным отделом ОМВД России по Тверскому району г. Москвы 18 мая 2018 года возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного статьей 158 УК РФ в отношении жителя Подмосковья, который представился потерпевшему сотрудником финансовой организации и предложил ему приобрести криптовалюту за наличный расчет. Заявитель снял со своего счета необходимую сумму и поместил денежные средства в банковскую ячейку, арендованную продавцом. Злоумышленник в подтверждение сделки представил потерпевшему изготовленные заранее скриншоты якобы поступивших на его счет электронных денег. Позже потерпевший выяснил, что криптовалюта на его счет не поступила. Вернувшись в банк, он выяснил у персонала, что продавец — не их сотрудник, а аренда ячейки аннулирована. Материальный ущерб составил свыше 11 млн рублей (https://news.rambler.ru/other/39840096-v-stolitse-operativniki-uvd-po-tsentralnomu-okrugu-zaderzhali-podozrevaemogo-v-krazhe-denezhnyh-sredstv/).
В данном примере при наличии обмана лица более правильной будет квалификация по статье 159 УК РФ, поскольку похищена была не криптовалюта, а наличные денежные средства, которые якобы были переведены на счет финансовой организации в криптовалюте.
Таким образом, правильная квалификация хищений, совершаемых в отношении криптовалюты или с ее использованием, будет зависеть от правильного определения предмета преступления и вида причиненного ущерба.
В судебной практике встречаются и иные преступления, совершаемые с использованием криптовалюты.
Так, в 2016—2017 годах различными судами Российской Федерации вынесено более 80 приговоров за совершение преступлений, предусматривающих ответственность за незаконный сбыт наркотических средств и психотропных веществ, осуществляемых за криптовалюту через специальные интернет-ресурсы и приложения.
По 12 уголовным делам действия виновных дополнительно были квалифицированы по статье 1741 УК РФ (Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления), из них по двум уголовным делам подсудимые по статье 1741 УК РФ были оправданы в связи с отсутствием в деянии состава преступления, а еще по четырем уголовным делам государственный обвинитель отказался от обвинения по тем же основаниям.
Судами в своих решениях, выражая согласие с позицией государственного обвинителя, указывалось, что предметом преступления, предусмотренного статьей 1741 УК РФ, являются денежные средства или иное имущество, приобретенные в результате совершения преступления. Поскольку данное преступление относится к преступлениям в сфере экономической деятельности, его обязательным признаком является цель вовлечения денежных средств, полученных в результате совершения преступления, в легальный экономический оборот, при этом совершение финансовых операций с денежными средствами, полученными преступным путем, в целях личного потребления не образует состава преступления, предусмотренного статьей 1741 УК РФ (приговор Верховного Суда Республики Крым от 28 марта 2017 г. по делу № 2-5/2017 в отношении К. по ч. 2 ст. 210, ч. 5 ст. 2281, ч. 2 ст. 1741 УК РФ; приговор Калининского районного суда г. Чебоксары (Чувашская Республика) от 16 ноября 2017 г. по делу № 1-367/2017 в отношении С. по ч. 2 ст. 2281, п. «а» ч. 4 ст. 1741 УК РФ).
На наш взгляд, усложненная схема извлечения преступного дохода при совершении сбыта наркотических средств за криптовалюту свидетельствует лишь о наличии в действиях виновных лиц оконченного состава преступления, предусмотренного статьей 2281 УК РФ, и о получении денежных средств за наркотические средства в целях личной выгоды.
Данные положения следуют из разъяснений, содержащихся в пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 7 июля 2015 г. № 32 «О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем», согласно которым о направленности умысла на легализацию денежных средств не свидетельствует распоряжение ими в целях личного потребления (приобретение товаров, получение услуг).
Таким образом, представляется необоснованной квалификация по статье 1741 УК РФ за совершение действий, связанных с переводом криптовалюты, полученной за сбыт наркотических средств, в денежные средства, которые в последующем были потрачены виновными на личные нужны или по собственному усмотрению (см. приговоры Ленинского районного суда г. Саранска (Республика Мордовия) по делам № 1-125/2017 от 3 июля 2017 г., № 1-102/2017 от 15 июня 2017 г.; № 1-87/2017 от 19 апреля 2017 г.; приговор Октябрьского районного суда г. Саранска от 16 октября 2017 г. по делу № 1-301/2017; приговор Ленинского районного суда г. Воронежа от 14 августа 2017 г. по делу № 1-181/2017).
Доказательства поступления денежных средств на расчетные счета подсудимых и операции движения денежных средств по счетам после обмена криптовалюты на рубли свидетельствуют о получении виновными преступного дохода, а проведенные финансовые операции были направлены на то, чтобы иметь реальную возможность распорядиться полученными деньгами. Использование банковских карт, оформленных на посторонних лиц, подтверждает лишь факт конспирации в их действиях.
Для установления состава легализации денежных средств, приобретаемых лицом в результате совершения им преступления, необходимо выяснять, куда и каким образом были потрачены денежные средства. В случае если обвинение не содержит конкретизации трат и отсутствуют сведения о целях придания правомерности владения деньгами, полученными в результате совершения преступления, лицо подлежит оправданию по указанной статье в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.
Подводя итоги наиболее распространенным ошибкам в правоприменительной практике относительно квалификации деяний, совершаемых в отношении криптовалюты либо с использованием криптовалюты, следует отметить, что отсутствие правового регулирования криптовалютных отношений не дает оснований полагать, что преступные посягательства в этой сфере не будут совершаться, наоборот, объем этих преступлений только увеличивается, при этом имея высокий уровень латентности ввиду того, что правоохранительные органы не в полной мере обладают специальными познаниями и методиками расследования указанных преступлений.
В авангарде создания правильной судебной практики должны находиться именно суды, единообразные решения которых позволят органам предварительного расследования давать правильную юридическую оценку деяниям, совершаемым в сфере оборота криптовалюты.
Таким образом, исходя из изложенного, можно сделать выводы о том, что, принимая решение о наличии либо об отсутствии в деяниях о хищении криптовалюты признаков состава преступления, следует в первую очередь устанавливать наличие и вид ущерба, причиненного преступлением. Так, в случае если похищена криптовалюта путем взлома компьютерных систем, то действия надлежит квалифицировать по статье 1596 УК РФ (Мошенничество в сфере компьютерной информации), в случае же хищения денежных средств, потраченных на приобретение криптовалюты в качестве инвестиций, либо перевод денежных средств виновному лицу путем обмана, то действия виновных подлежат квалификации по статье 159 УК РФ (Мошенничество).
Действия виновных, связанные со сбытом наркотических средств и психотропных веществ за криптовалюту, и последующие действия по переводу криптовалюты в денежные средства дополнительной квалификации по статье 1741 УК РФ не требуют.
 

Список литературы

1. Долгиева М.М. Зарубежный опыт правового регулирования отношений в сфере оборота криптовалюты // Lex Russica. 2018. № 10 (143). С. 116-128.

2. Кучеров И.И. Криптовалюта как правовая категория // Финансовое право. 2018. № 5. С. 3-8.

3. Савельев А.И. Электронная коммерция в России и за рубежом: правовое регулирование. 2-е изд. М.: Статут, 2016. 640 с.

4. Яни П.С. Посягательство на собственность. М., 1998. 64 с.

5. Хилюта В.В. Хищение: понятие, признаки, проб­лемы квалификации: монография. Гродно: ГрГУ им. Я. Купалы, 2011.

6. Хидзев А.Т. Криптовалюта: правовые подходы к формированию понятия // Право и современные государства. 2014. № 4. С. 10-15.

7. Сидоренко Э.Л. Криптовалюта как новый юридический феномен // Общество и право. 2016. № 3 (57). С. 193-197.

8. Савельев А.И. Криптовалюты в системе объектов гражданских прав // Закон. 2017. № 8. С. 136-153.

9. Уголовное право России. Особенная часть: учебник / под ред. В.И. Гладких.М.: Международный юридический институт, 2012.

10. Гладких В.И., Курчеев В.С. Уголовное право России. Общая и Особенная части: учебник / под общ. ред. В.И. Гладких. М.: Новосибирский государственный университет, 2015.


Войти или Создать
* Забыли пароль?