Недавно наша страна отметила 25 лет со дня принятия и начала действия Конституции РФ. И хотя в исторических масштабах данный срок может показаться невеликим, для жизни нескольких современных поколений россиян Конституция РФ является основополагающим документом, на основе которого строятся, функционируют и развиваются основные институты государства и общества. Конституция РФ является организационным центром правовой системы России и главным формальным выразителем конституционных идей и ценностей. В этом смысле она является реальным фактором социального регулирования процессов трансформации правовой системы России. От того, насколько эффективно и последовательно будут проводиться в правовую действительность конституционные идеи и ценности, зависит будущее отечественного конституционализма.
Отечественный конституционный процесс не является линейным воплощением ни национальных, ни западноевропейских идей конституционализма, имеет получившие воплощения в юридической практике свои «взлеты» и «неудачи». Современное конституционное развитие России является очередным этапом становления отечественного конституционализма. Поэтому становление новых конституционно-правовых институтов, их реформирование, проблемы гармонизации конституционного регулирования государственно значимых сфер общественной жизни всегда стимулируют обращение к тематике конституционализма.
Постановка вопроса о понятии конституционализма и его отечественной эволюции закономерна с позиций трансформации органов, реализующих функции по выработке и реализации государственной политики и нормативному правовому регулированию в сфере образования. В соответствии с Указом Президента РФ от 15 мая 2018 года № 215 ранее существовавшее Министерство образования и науки РФ было преобразовано в два самостоятельных федеральных органа исполнительной власти: Министерство просвещения РФ и Министерство науки и высшего образования РФ [1], что, естественно, активизировало научную дискуссию о соотношении национальной самобытности и рецепции конституционно-правовых учреждений в практике конституционного строительства современной России.
Конституционализм представляет собой сложное многогранное явление, что обусловливает разнообразие его определений в научной литературе. В своем диссертационном исследовании в 1998 году профессор Р.А. Ромашов констатировал, что «в теории права обозначился весьма широкий диапазон исследовательских оценок специфики конституционализма как политико-правового, историко-социального, культурного явления. Различные подходы к пониманию сущности конституционализма отражают, прежде всего, многоаспектный характер самого этого феномена» [2, с. 14]. В 2012 году судья Конституционного суда РФ Бондарь Н.С. в первом выпуске серии «Библиотечка судебного конституционализма» заметил, что «категория «конституционализм» настолько многогранна и универсальна, что способна охватывать своим содержанием как собственно правовые явления, так и неюридические (в том числе пред- и постюридические), равно как и «метаюридические» феномены социального, экономического, политического, культурного характера, в той мере, в какой они выступают социокультурной предпосылкой формирования конституционализма и одновременно — средой его существования и развития, влияют на его конкретно-историческое содержание» [3, с. 13].
В юридической литературе встречаются отождествления феномена конституционализма с конституционным правом. Полагаем, что, несмотря на тесную взаимосвязь и определенного рода взаимообусловленность, указанные явления и их понимание вряд ли можно признать тождественными. В этом вопросе мы разделяем мнение профессора В.Т. Кабышева, который считает, что «конституционализм — это обобщающая категория конституционных идей, концентрированно выражающая суть конституционного права, отражающая конкретное устройство государства» [4, с. 11]. Таким образом, конституционализм составляет основу (сердцевину) науки конституционного права. Наука конституционного права вырабатывает и теоретически систематизирует знания о содержании и реализации конституционных идей и ценностей в правовой действительности, проводит сравнительные исследования и анализирует исторический опыт их объективации.
Считается, что сам термин «конституционализм» впервые появился в американской политико-правовой мысли в конце XVIII — начале XIX века. Деятели американской революции и основатели Конституции США 1787 года обозначали им верховенство писаной конституции над издаваемыми законами и иными правовыми актами [5, с. 370]. В дальнейшем в юридических, политических и исторических исследованиях данный термин получил более широкое значение и стал применяться для характеристики процессов перехода к демократии и установления конституционного строя в государствах сначала Западной, а потом Центральной, Восточной и Южной Европы, Латинской Америки, Азии и Африки. Тем не менее в современных исследованиях концепцию конституционализма считают тесно связанной с господством права, правлением закона. «Эта концепция связывает господство права (правление закона) с понятием писаной конституции, устанавливающей основные процедуры, которые должны использовать правители и которым они должны подчиняться» [6].
В американском государствоведении высказывается мнение о конституционализме как о совокупности элементов конституционного развития, которая включает: согласие народа, ограниченное правительство, открытое общество, неприкосновенность личности, общественный контроль, разделение властей и другие [7]. Другими словами, речь идет о неких конституционных идеях, идеалах, принципах, ценностях, которые на данном историческом этапе развития государства выступают прогрессивными и доминирующими в цивилизационной парадигме развития государственности.
Этот подход объясняет версию зарождения феномена конституционализма как явления мировой правовой культуры, которое сформировалось при переходе от традиционного к индустриальному обществу. Этот переход совершался постепенно путем разрушения идей, лежащих в основе феодальных отношений, и развитием капиталистических идей и принципов общественного и государственного устройства. Исходные положения современного конституционализма, в основе которых лежат идеи естественного права с естественными и неотчуждаемыми правами человека и ограниченной правом властью, были заложены в XVII—XVIII веках и получили свое развитие в период нового времени в Англии после Славной революции 1688 года, в США в ходе американской революции и принятия Конституции 1787 года, во Франции после 1789 года [8].
Следует согласиться с И.А. Кравецом в том, что идеи современного конституционализма, получив за несколько веков свое развитие, пройдя стадии спада и возрождения, по-прежнему являются важнейшим фактором развития демократических государств. Конституционализм «сохраняет значение нормативной основы демократического развития при переходе к информационному обществу (постиндустриальному развитию), несовместимому с тоталитарным порядком и требующему свободного обмена информацией. Политико-правовая система конституционализма, являясь важной институциональной и процедурной гарантией становления, развития и функционирования институтов гражданского общества, выступает как условие построения правового государства в России» [6].
Отметим, что в историко-правовых исследованиях применительно к отечественному конституционализму использовалось его понимание как совокупности правовых взглядов и конституционных мыслей о природе государства и общества, в том числе лежащих в основе социально-политических течений и их деятельности. Во многом свое развитие соответствующие взгляды и мысли получили в попытках поиска моделей разрешения многовекового противоречия между российским самодержавным государством и обществом (смотри, например, работу Ю.В. Пуздрач [9]).
В настоящее время «конституционализм» как феномен политико-правовой действительности не имеет единого значения и однозначной трактовки в политико-правовой литературе. Так, правовой словарь определяет «конституционализм» в широком и узком смыслах. В широком — это теория конституции как таковая, история и практика конституционного строительства в той или иной стране, группе стран, мировом сообществе в целом. В узком — это целостная система знаний о фундаментальных общечеловеческих политико-правовых ценностях, находящих выражение в демократических конституциях и демократической конституционной теории, их содержании, формах, методах и степени реализации [10]. Большой юридический словарь определяет «конституционализм» в двух основных значениях: 1) правление, реально ограниченное конституцией; политическая система, опирающаяся на конституцию и конституционные методы правления; 2) политико-правовая теория, обосновывающая необходимость установления конституционного строя [11]. В энциклопедическом словаре «Конституционное право России» «конституционализм» определяется также в двух значениях: 1) правление, ограниченное конституцией, или общественно-политическая система, опирающаяся на конституционные методы правления; 2) конституционная доктрина, в основу которой положена идея конституционализма [12].
Н.В. Витрук считает, что конституционализм — многоэлементный и многоуровневый феномен, равно как и его понятие, — является широким и емким. Он рассматривает конституционализм как научную теорию, нормативно-правовую систему, практику реализации Конституции и конституционного права в целом, наконец, как правовое мировоззрение и проявление профессионального правосознания юристов, правовой культуры должностных лиц, всего населения [13].
Наряду с множественностью подходов в науке встречаются и позиции монопонимания. Так, И.М. Степанов под «конституционализмом» понимает исключительно государственно-политический режим, включающий в себя демократический способ принятия и разработки конституции, ее высшую юридическую силу и связанную с этим необходимость конституционного контроля, признание и защиту прав и свобод человека и гражданина, подчинение государства праву [14, с. 30—31]. Однако в работе более позднего периода ученый отмечает широкий и узкий смысл конституционализма. «В широком смысле конституционализм охватывает теорию конституции, историю и практику развития той или иной страны, группы стран, мирового сообщества в целом. В узком смысле под конституционализмом автор понимает систему знаний о фундаментальных ценностях демократии: их составе, формах выражения, методах и степени реализации» [15, с. 3].
С.А. Авакьян под конституционализмом понимает сложную общественно-политическую и государственно-правовую категорию, «основу кото-рой составляют идеалы конституционной демократии (то есть демократии, базирующейся на наличии конституции как особого документа государства и общества), наличие определенных институтов власти, соответствующего конституции политического режима и система защиты ценностей демокра-тии, прав и свобод человека и гражданина, конституционного строя в целом» [16, с. 384].
По мнению А.Н. Кокотова и Л.В. Сониной, конституционализм есть политико-правовой режим, заключающийся в конституировании индустриального (постиндустриального) общества и установлении в нем начал конституционности (гармонии, справедливости) с целью обеспечения его равновесного существования и развития путем воплощения в праве, правосознании, общественно-государственном устройстве идей (режимов) приоритета конституционного законодательства, обеспечения человеческого достоинства, прав и свобод человека и гражданина, демократии, гласности, сильного государства и разделения власти, децентрализации в формах федерализма и местного самоуправления, свободы экономической деятельности, иных идей, а также путем выделения в обществе социальных групп, способных отстаивать названные идеи [17, с. 131]. А.Н. Кокотов определяет конституционализм через ряд его ведущих содержательных особенностей, включающих в себя верховенство и определяющую роль Конституции в правовой системе, прямое действие Основного закона в конституционной регламентации конституционного строя и политического режима, а также конституционное признание прав и свобод личности, правовой характер взаимоотношений гражданина и государства [18, с. 54].
Н.А. Богданова рассматривает конституционализм как систему идей и взглядов, в которых воплощены представления о конституционном государстве, их конституционное оформление, а также политико-правовая практика реализации таких идей и закрепляющих их норм [19, с. 163—164].
В.Т. Кабышев считает, что конституционализм — это философия конституционного мировоззрения, закрепление в Основном законе системы правовых ценностей, обеспечение верховенства конституции, ее приоритетности и реальности, правление в рамках конституции [20, с. 63].
Таким образом, несмотря на имеющиеся различия в трактовках, в целом подходы к определению рассматриваемого нами феномена в своем большинстве в научной литературе совпадают. К тому же следует отметить и тот факт, что многие значения искомого понятия вполне совместимы друг с другом. А само разнообразие подходов можно объяснить различной методологией исследования, разным взглядом специалистов на осмысление особенностей конституционного процесса как в исторической ретроспективе, так и на современном этапе развития.
Так, если рассматривать конституционализм как правление, ограниченное конституцией, или как политическую систему, опирающуюся на конституцию и конституционные методы правления, можно говорить об исторических этапах развития конституционализма, его национальном характере, что обусловливает выделение исторического и страноведческого подходов к его классификации.
Исторический подход позволяет взглянуть на конституционализм как на единый процесс развития государственности, эволюцию основных институтов общества и государства, выявить истоки, этапы, переходы к настоящему его состоянию. С этой точки зрения принято выделять античный, средневековый и современный конституционализм с его системой взглядов на демократию и права человека. Страноведческий подход является основой для характеристики конституционализма отдельных государств, окрашенного национальной спецификой, что позволяет говорить об американском или английском, французском или германском конституционализме, российском или китайском конституционализме и т. д. С этой точки зрения можно говорить и об этапах становления конституционализма в конкретной стране.
Если очень кратко, то самый ранний этап российского конституционализма можно отметить на примере первой попытки создания сословной конституции, ограничивающей самодержавную власть посредством представительного органа и дающей дворянству сословные права, которая была предпринята в 1730 году в движении, запущенном верховниками. Позже ряд конституционных функций должно было выполнять планировавшееся уложение, для разработки которого Екатерина II созвала Уложенную комиссию. Впоследствии конституционные проекты разрабатывались окружением Александра I («Введение к уложению государственных законов») и декабристами, известен также проект конституционного характера М.Т. Лорис-Меликова, подписанный Александром II в день его гибели, но так и не вступивший в силу. В 1905—1906 годах были приняты Основные государственные законы Российской империи, фактически ставшие первой конституцией России. 1918 — Первая конституция Советской России; 1925 — Конституция РСФСР как союзной республики; 1937 и 1978 — конституции РСФСР. В конечном итоге — Конституция РФ 12 декабря 1993 года [21, с. 144].
В этом вопросе мы не разделяем позицию отдельных ученых о том, что термин «конституционализм» применим лишь к странам, где есть конституция, или к тем странам, где нет писаной конституции, но функционирует режим конституционной демократии, как нет «плохого» и «хорошего» конституционализма. Полагаем, что для каждой страны, в которой оформлена государственность, применим термин «конституционализм», который может быть окрашен своими национальными особенностями его содержания. Мы можем критиковать его с позиций нашего представления о том, каким он должен быть, но от этого для жителей этого конкретного государства, если, конечно, там не назревают революционные перемены, он не является каким-то не правильным.
Безусловно, феномен конституционализма в различные исторические эпохи претерпевал изменения и трансформировался. Его общая динамика на европейском континенте заключалась в постепенном переходе от либерального конституционализма к демократическому, опосредующему деятельность государства с социально ориентированной рыночной экономикой. И вряд ли можно не согласиться с тем, что во второй половине ХХ столетия происходила трансформация либерального конституционного государства в социальное правовое государство [6]. Тем не менее, полагаем, это не дает оснований делать вывод о наличии в том или ином государстве конституционализма или его отсутствии, о применимости самого термина или нет.
Да, в политической философии конституционализм изучается как совокупность базовых для государства и общества политических и правовых идей и принципов нового времени, прежде всего осмысляется взаимосвязь конституционализма с современным пониманием демократии. Так, в статье «Конституционализм и демократия» американский профессор Рональд Дворкин обсуждает связи между законом и юриспруденцией, с одной стороны, и моральной и политической теорией — с другой. Им ставится проблема современного понимания конституционализма и демократии, их соотношения в правовых системах современных демократических государств [22, с. 2]. Но для многих сегодня демократия есть гипертрофированное понимание свободы, свободы выражения себя, обличенное формой прав человека. Причем, если в классическом представлении демократия подразумевала подчинение меньшинства большинству, то сегодня во многих западноевропейских государствах мнение меньшинства («меньшинств») оказывается превалирующим над мнением большинства. И все чаще для такого большинства очерчиваемые им перспективы развития государственности в их странах не кажутся уж такими «перспективными», а им в их конституционном развитии все больше хочется «откатиться назад в светлое прошлое».
Все потому, что с точки зрения своего содержания конституционализм есть набор идей, идеалов, ценностей, которым должна отвечать организация публичной власти в стране и которые определяют конституционный режим функционирования государства. Следовательно, конституционализм начинается не с акта принятия конституции, а с момента устройства власти в государстве и взаимодействия ее с обществом. В этой связи конституционализм можно рассматривать как некое конституционное мировоззрение на справедливую модель общества, на взаимодействие власти и общества в конкретном государстве на конкретном историческом этапе его развития.
В этом видится суть, основа и содержание конституционализма. Все остальное лишь рассуждения о том, как это должно выглядеть, какие идеи и принципы должны определять режим функционирования государства, какие ценности лежат в основе взаимодействия общества и государственных институтов и тому подобное, что, безусловно, не сказывается на значимости таковых рассуждений и их практической ценности.
Современный конституционализм включает в себя целый набор идей, ценностей, принципов и идеалов. Это свободное общество и свободная личность, обладающая широким набором прав и свобод, приоритет прав человека, верховенство права, суверенитет народа, разделение властей, народовластие, плюрализм социально-политической жизни, экономическое многообразие и некоторые иные. Например, американский профессор М. Розенфельд полагает, что имеются всего три существенные характеристики современного конституционализма: ограниченные полномочия государственной власти, приверженность верховенству права и защита фундаментальных прав, причем наиболее важной он считает верховенство права. При отсутствии этого принципа современная конституционная демократия была бы невозможна [23, с. 1307].
Отметим, что наличие разработанных ценностей конституционализма не означает, что в данном государстве реальность конституционного воздействия соответствует этим идеалам. Главное заключается в том, что эта система ценностей служит неким эталоном политико-правовой и нравственной оценки деятельности публичной власти.
При этом, по справедливому замечанию индийского профессора Бакси Упендра, отмеченные принципы конституционализма при всей их важности не должны распространяться в современном мире путем насилия со стороны отдельных государств. Различные страны и народы вправе формировать свою конституционную идентичность, вырабатывая конституционные идеи, идеалы, принципы и ценности, которые на данном историческом этапе развития конкретного государства выступают прогрессивными и доминирующими в цивилизационной парадигме развития их государственности, при наличии своей доброй воли без ее навязывания извне [24, с. 1185].
Вполне очевидно, что реальный конституцио­нализм требует не простого формального наличия, а фактического воплощения таких идей, идеалов и принципов в реальную конституционную практику. Так, Р.А. Ромашов включает в качестве структурных элементов конституционализма идейную доктрину, действующее законодательство и юридическую практику [2, с. 96]. По мнению С.А. Авакьяна, «конституционализм» следует связывать с четырьмя главными моментами: 1) конституционные идеи; 2) наличие соответствующего нормативно-правового фундамента; 3) достижение определенного фактического режима и 4) система защиты конституционного строя и конституции [16, с. 383—384].
Предпосылку конституционализма, как указывает С.А. Авакьян, составляют конституционные идеи. Их может быть много. Это и наличие тек-ста конституции, и признание авторитета человеческой личности, и непосредственное правление и т. д. Однако трудно обеспечивать реализацию на-званных выше конституционных идей, если отсутствует их нормативно-правовой фундамент. Речь, прежде всего, идет о конституции и развивающем ее положения текущем законодательстве, а не о наборе разрозненных решений. Тем не менее текст конституции без его воплощения в действительность остается фиктивным. Для его фактической реализации требуется определенный политический режим, адекватный конституции. Проблема соответствия конституции фактическим общественным отношениям является вечной. Последним компонентом системы «конституционализма» выступает система защиты конституционного строя и конституции страны. Конституционализм требует верховенства конституции государства. Нельзя подменять ее положения ни законодательными актами страны, ни тем более актами главы государства или правительства. В федерации не может быть низведения на нет конституции всего государства конституцией, уставом субъекта. Верховенство связано не только с субординацией актов, но также и обеспечением авторитета конституции, в том числе в общественном сознании [16, с. 384].
Таким образом, конституционализм представляет собой сложную общественно-политическую модель функционирования государства. По своему происхождению конституционализм является феноменом правовой культуры и его эволюция неразрывно связана с поиском, трансформацией и перманентным воплощением справедливой модели общества.
Современный конституционализм немыслим без ограничения публичной власти правом, наличия обязанностей публичной власти по отношению к индивиду как носителю субъективных прав. Важнейшей целью отечественного конституционного развития является движение к социальному государству, социальному благополучию и стабильности общества, что проявляется в конституционном закреплении целого набора социальных прав. Это право на отдых, образование, на медицинское обеспечение, на социальную поддержку по возрасту, болезни, потере кормильца и прочее, необходимые для достижения достойного жизненного уровня, для поддержания здоровья и благосостояния человека и его семьи.
Особо в системе социальных прав стоит право на образование. Статья 43 Конституции РФ, с одной стороны, закрепляет право каждого на образо-вание (ч. 1), а с другой — устанавливает обязанность для каждого получения основного общего образования, которое должны обеспечить родители или лица, их заменяющие (ч. 4). Это конституционное положение лежит в основе реализации идеи всеобщего просвещения. Идеи, надо сказать, не новой для отечественного конституционализма, но чрезвычайно важной как с точки зрения своего содержания, так и практики воплощения.
Просвещение в истинном смысле есть многообъемлющее знание, со-единенное с нравственностью. Суть идеи просвещения в объединении в одну систему образования и воспитания, в которой обучение в теории должно подчиняться задачам воспитания. Помимо собственно передачи знаний (образования) просвещение подразумевает участие в формировании и развитии обучающейся личности в целях последующей успешной интеграции в российское общество. Получающие образование, особенно несовершеннолетние, должны постепенно усваивать идеи, идеалы и ценности, как общества, так и российской государственности, понимать и разделять ее основы и вектор развития. В эпоху обилия разнообразной и противоречивой информации «молодые умы» легко могут быть увлечены антиконституционными идеалами и антиценностями вплоть до преступно опасного поведения (экстремизм, терроризм и пр.).
Именно поэтому идея просвещения всегда входила в содержание конституционализма, но в разную историческую эпоху получала разную интерпретацию и содержательное наполнение. Именно поэтому подстать и орган, который отвечал и отвечает за реализацию и продвижение этой идей на практике — не ниже министерства. В исторической дореволюционной ретроспективе им стало Министерство народного просвещения Российской империи, образованное в целях «воспитания юношества и распространения наук» манифестом императора Александра I от 8 сентября 1802 года «Об учреждении министерств». В советский период нашей истории — от Государственного Комитета по народному образованию и Народного комиссариата просвещения (1917—1918 гг.) к Министерству просвещения РСФСР (1946—1989 гг.). На современном этапе развития российской государственности данный орган также периодически менял название: Министерство образования, Министерство общего и профессионального образования, Министерство образования и науки, а с 15 мая 2018 года — Министерство просвещения РФ.
Назревшая сегодня необходимость реформирования сферы образова-ния получила выражение в делении органов и вычленении самостоятельного Министерства просвещения РФ. Хочется надеяться, что в дальнейшем государственная образовательная политика будет дополнена раскрытым описанием просветительской функции, разработанной при участии научного сообщества, экспертов и специалистов в области образования, вопитания, педагогики и т. д. Такая государственная политика, безусловно, должна будет иметь соответствующую нормативную основу. Считаем, что только грамотная имплементация элементов просвещения в существующий образовательный процесс на всех уровнях способна дать необходимый государственно значимый эффект. Как справедливо заметил С.А. Авакьян, «конституционализм — это не только идеи, но и обязанность власти в их воплощении в нормах Конституции РФ и развивающих ее актах. А далее надо следовать требованиям нормативных предписаний — бережно относиться к самим идеям, не переиначивать их текущим регулированием и практикой» [25, с. 30].

1. О структуре федеральных органов исполнительной власти: указ Президента РФ от 15 мая 2018 г. № 215 // Собрание законодательства РФ. 2018. № 21, ст. 2981.

2. Ромашов Р.А. Современный конституционализм (Теоретико-правовой анализ): дис. … д-ра юрид. наук. СПб., 1998.

3. Бондарь Н.С. Российский судебный конституционализм: введение в методологию исследования. Серия «Библиотечка судебного конституционализма». Вып. 1. М., 2012.

4. Кабышев В.Т. Конституционализм в современной России // Государство и право на рубеже веков: материалы Всероссийской конференции «Конституционное и административное право». М., 2000.

5. Берман Г.Дж. Западная традиция права: эпоха формирования / пер. с англ. М., 1994.

6. Кравец И.А. Российский конституционализм: проблемы становления, развития и осуществления. СПб., 2005. URL: https://iknigi.net/avtor-igor-kravec/98791-rossiyskiy-konstitucionalizm-problemy-stanovleniya-razvitiya-i-osuschestvleniya-igor-kravec/read/page-2.html (дата обращения: 10.10.2019).

7. Ховард Дик А.Е. Конституционализм // Верховенство права: сборник / пер. с англ. М., 1992. С. 53-79.

8. Reynolds Noel B. Constitutionalism and the Rule of Law // Constitutionalism and Rights / ed. by Bryner G.C. and Reynolds N.B. Provo, Utah: Brigham Young Univ., 1987. Pp. 83-90.

9. Пуздрач Ю.В. История российского конституцио­нализма IX-XX веков. М., 2004.

10. Правовой словарь. URL: http://www.gorlib.ru/info/pravo/slovar/k/konsizm.php (дата обращения: 12.10.2019).

11. Сухарев А.Я., Крутских В.Е., Сухарева А.Я. Большой юридический словарь. М., 2003. URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/lower/15543 (дата обращения: 12.10.2019).

12. Энциклопедический словарь «Конституционное право России» / cост.: В.И. Червонюк, И.В. Калинский, Г.И. Иванец. М., 2002. URL: http://law.niv.ru/doc/dictionary/constitutional-law-of-russia/fc/slovar-202-1.htm#zag-197 (дата обращения: 12.10.2019).

13. Витрук Н.В. Развитие конституционализма в Российской Федерации (в контексте правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации) // Проблемы развития и совершенствования российского законодательства: сборник статей / под ред. В.Ф. Воловича. Ч. 1. Томск, 1999. С. 3-23.

14. Степанов И.М. Грани Российского конституцио­нализма (ХХ век) // Конституционный строй России. М., 1992. Вып. 1.

15. Степанов И.М. Уроки и парадоксы российского конституционализма. Очерк-эссе. М., 1996.

16. Авакьян С.А. Конституционный лексикон: Государственно-правовой терминологический словарь. М., 2015.

17. Кокотов А.Н., Сонина Л.В. Конституционализм как политико-правовой режим // Российский юридический журнал. 2001. № 1.

18. Кокотов А.Н. Предназначение конституционализма // Российская юридическая доктрина в XXI веке: проблемы и пути решения: научно-практическая конференция (3-4 октября 2002 г.) / под ред. А.И. Демидова. Саратов, 2001.

19. Богданова Н.А. Система науки конституционного права. М., 2001.

20. Кабышев В.Т. Российский конституционализм на рубеже тысячелетий // Известия вузов. Правоведение. 2001. № 4.

21. Шульженко Ю.Л. Очерк Российского конституционализма монархического периода. М.: Институт государства и права РАН, 2008.

22. Dworkin Ronald. Constitutionalism and Democracy // European Journal of Philosophy. 1995. Vol. 3. № 1.

23. Rosenfeld Michel. The Rule of Law and the Legitimacy of Constitutional Democracy // Southern California Law Review. July 2001. Vol. 74. Issue 5.

24. Baxi Upendra. Constitutionalism as a site of state formative practices // Cardozo Law Review. 2000. Vol. 21. № 4.

25. Авакьян С.А. Конституционализм и публичная власть концепции и перспективы // Конституционное и муниципальное право. 2013. № 11.