сотрудник
Россия
сотрудник
Россия
В статье рассматриваются позиции Европейского суда по правам человека в отношении существующей в России практики избрания и применения меры пресечения в виде заключения под стражу. Исследуется введенная Федеральным законом от 18 апреля 2017 года новая мера пресечения «Запрет определенных действий» (ст. 1051 УПК РФ) в системе существующих мер пресечения с точки зрения альтернативы заключению под стражу.
меры пресечения, заключение под стражу, альтернативные меры пресечения, домашний арест, запрет определенных действий
18 апреля 2018 года вступил в силу Федеральный закон, которым в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (далее — УПК РФ) была введена новая мера пресечения статьи 1051 «Запрет определенных действий». Предполагается, что данная мера пресечения составит альтернативу заключению под стражу.
Вопрос о необходимости сокращения применения заключения под стражу в пользу альтернативных мер пресечения особо остро встал после того, как Европейский суд по правам человека (далее — ЕСПЧ) вынес «пилотное» постановление по делу «Ананьев и другие против Российской Федерации» [1].
В данном постановлении ЕСПЧ указал на наличие структурной проблемы: ненадлежащее функционирования российской пенитенциарной системы, выражающееся в неадекватных условиях содержания под стражей.
Еще ранее Европейский комитет против пыток и бесчеловечного обращения [2], а затем и Комитет Министров [3; 4] указывали на то, что повышение расходов и увеличение количества мест содержания под стражей не решат проблему перенаселенности мест заключения на долгосрочную перспективу, необходимо принимать меры, направленные на сокращение общего числа содержащихся в следственных изоляторах. ЕСПЧ в указанном «пилотном» постановлении также указал на необходимость снижения частоты избрания меры пресечения в виде заключения под стражу.
Учитывая это, в Плане дальнейших действий по исполнению постановления «Ананьев и другие против Российской Федерации» определено обеспечение более взвешенного подхода к избранию и продлению меры пресечения в виде заключения под стражу и более широкое применение альтернативных мер пресечения для решения имеющихся проблем [5].
Предполагалось, что альтернативой заключению под стражу станут залог и домашний арест, в связи с чем усилия государства были направлены на расширение сферы их применения и совершенствование порядка их реализации [6]. С этой целью были внесены изменения в УПК РФ, приняты ряд подзаконных нормативных правовых актов, а также постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации. В результате был уменьшен размер залога по делам небольшой и средней тяжести со ста до пятидесяти тысяч рублей, разработана регламентация порядка осуществления действий по контролю за исполнением меры пресечения в виде домашнего ареста и за соблюдением наложенных судом запретов и (или) ограничений, даны разъяснения судам по вопросам применения указанных мер пресечения и необходимости более взвешенного подхода в решении вопроса об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и продлению его срока.
Принимая во внимание вышеизложенное, показательны данные статистики о рассмотрении судами ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и альтернативных ему — залоге и домашнем аресте [7]. Полагаем, целесообразно привести сведения и до 2013 года, когда были приняты меры по расширению применения залога и домашнего ареста и снижению частоты избрания заключения под стражу.
Несмотря на то что применение домашнего ареста с 2013 года возросло более чем в два раза, что, безусловно, является положительной тенденцией, частота его применения все равно не сопоставима с заключением под стражу. Такая мера пресечения, как залог, избирается все реже, даже несмотря на предпринятые законодателем меры по расширению сферы его применения.
Очевидно, что залог и домашний арест не представляют собой альтернативу заключению под стражу, поэтому принятые меры в части совершенствования порядка применения указанных мер пресечения значительного положительного эффекта не принесли.
Некоторое снижение числа рассмотренных судами ходатайств о заключении под стражу однозначно не свидетельствует о том, что эта мера пресечения стала применяться реже. Например, по статистическим данным Генпрокуратуры, количество предварительно расследованных преступлений также имеет тенденцию к снижению: 2013 год — 1 238 251 дел,
2014 год — 1 185 028 дел, 2015 год — 1 254 706 дел, 2016 год — 1 189 770 дел, 2017 год — 1 117 801 дел [8]. Это может быть одним из факторов, объясняющих снижение количества заключенных под стражу лиц, обусловленное среди прочего уголовной политикой и декриминализацией ряда составов преступлений. Суды же, как и десять лет назад, удовлетворяют 90% заявленных органами предварительного расследования ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу.
Итак, рассмотрим новую меру пресечения «Запрет определенных действий» (ст. 1051 УПК РФ) в системе существующих мер пресечения для того, чтобы получить первое впечатление о том, действительно ли эта мера пресечения может составить альтернативу заключению под стражу, как это предполагается.
Мысль о том, что существующий перечень мер пресечения недостаточен, ранее высказывалась в юридической литературе. Также критике подвергалось положение закона (ч. 1 ст. 97 УПК РФ) о том, что к обвиняемому (здесь и далее имеется в виду и подозреваемый) может быть применена только одна мера пресечения. Недоработки имеют и существующие нормы уголовно-процессуального закона. Так, он фактически не содержал и не содержит в себе обязанности обвиняемого, налагаемые пунктом 3 статьи 102 и частью 1 статьи 103 УПК РФ в связи с тем, что он обязуется иным путем не противодействовать производству по уголовному делу. Не были предусмотрены и обязанности, налагаемые на обвиняемого в связи с избранием в отношении него залога. Подвергался справедливой критике и тот факт, что, предусматривая возможность избрания в качестве меры пресечения домашнего ареста с полной или частичной изоляцией от общества, УПК РФ не делал различия в них при последующем исчислении срока наказания и других вопросов, что ставило в неравное положение техлиц, которые находились в изоляции, и тех, которые могли покидать свое место проживания.
В настоящее время УПК РФ содержит следующие общие меры пресечения: подписка о невыезде, личное поручительство, запрет определенных действий, залог, домашний арест и заключение под стражу (ст. 98 УПК РФ). Есть еще две меры пресечения (наблюдение командования воинской части (ст. 104 УПК РФ) и присмотр за несовершеннолетним подозреваемым и обвиняемым (ст. 105 УПК РФ)), которые применяются к особым субъектам, поэтому считаются специальными. Из-за ограниченного объема статьи научному анализу они подвергнуты не будут. В кодексе меры пресечения расположены по степени ограничения прав граждан — от наименее к наиболее строгой. Более строгая мера пресечения не может применяться при возможности избрания менее строгой. Последние три меры пресечения как наиболее существенные в ограничении прав граждан применяются исключительно по решению суда. Запрет определенных действий также применяется по судебному решению, и для него предусмотрен
общий порядок избрания в соответствии со статьей 108 УПК РФ и для залога, и для домашнего ареста, и для заключения под стражу.
При наличии указанных в законе оснований (ч. 1 ст. 97 УПК РФ) дознаватель, следователь, суд самостоятельно определяют необходимость и целесообразность применения той или иной меры пресечения, учитывая при этом тяжесть преступления, обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого, и другие (ст. 99 УПК РФ). Заключение под стражу можно применить, только если совершено преступление, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок более 3 лет. Для избрания таких мер пресечения, как подписка о невыезде, личное поручительство и залог, необходимо еще и согласие самого обвиняемого.
Избрание меры пресечения в виде подписки о невыезде заключается в вынесении постановления должностным лицом, ведущим производство по уголовному делу, и отобрании обязательства у обвиняемого. На то, что отказ обвиняемого дать письменное обязательство не позволяет считать эту меру примененной и влекущей правовые последствия, указал Конституционный Суд Российской Федерации. В данном случае может последовать избрание более строгой меры пресечения, поскольку такой отказ свидетельствует о том, что в рамках применения данной меры пресечения не могут быть достигнуты ее цели [9]. Более строгими мерами в таком случае являются запрет определенных действий, залог, домашний арест, заключение под стражу.
Можно сделать вывод о том, что мера пресечения при отсутствии добровольности на ее исполнение должна избираться в рамках судебной состязательной процедуры, что соответствует пункту 3.4 Токийских правил [10].
Указанные в статье 1051 УПК РФ запреты применяются по судебному решению, по- видимому, это подразумевает отсутствие добровольности на их выполнение со стороны обвиняемого. В практической плоскости указанное означает, что если обвиняемый отказывается «дать подписку о невыезде» или нарушил ее, то следователь или дознаватель могут обратиться в суд с ходатайством об избрании меры пресечения в виде запрета определенных действий и, например, ходатайствовать о запрете обвиняемому выходить за пределы жилого помещения иначе как на работу или учебу. А если обвиняемый согласен взять на себя обязательство, например, не посещать определенные места или общаться с определенными лицами (запреты, предусмотренные п. 2 и 3 ч. 6 ст. 1051 УПК РФ), надо ли дознавателю, следователю обращаться в суд об избрании меры пресечения в виде запрета определенных действий или эти же обязательства можно указать в подписке о невыезде? Если в основе выделения этих ограничений отсутствует добровольность, то не понятно, почему запрет выезжать за пределы населенного пункта устанавливается дознавателем или следователем, а запрет общаться с определенными лицами — судом, хотя первое ограничение более существенное и в какой-то мере включает в себя второе.
Каждая из существующих мер пресечения имеет свою специфику применения. Подписка о невыезде и личное поручительство обеспечивают явку обвиняемого к должностному лицу, ведущему производство по уголовному делу, и носят психологический характер: обвиняемый ведет обычный образ жизни, данное письменное обязательство (самим обвиняемым или его поручителем) запрещает ему без разрешения дознавателя, следователя, суда покидать место жительства (при подписке о невыезде), обязует являться по вызовам и иным путем не препятствовать производству по делу. Залог носит имущественный характер и применяется с целью обеспечения явки к следователю, дознавателю или в суд и предупреждения совершения новых преступлений. Внесенными 18 апреля 2018 года изменениями эти цели были дополнены новой — предупреждение действий, препятствующих производству по уголовному делу, что отражает сформулированную ранее Верховным Судом в постановлении Пленума от 19 декабря 2013 года позицию о том, что обязательства, связанные с внесением залога, считаются нарушенными, если обвиняемый воспрепятствовал производству по уголовному делу [11]. Применение залога обусловлено имущественным положением обвиняемого и его окружения. Домашний арест и заключение под стражу связаны с физическим воздействием в отношении обвиняемого и его изоляцией от общества (применительно к домашнему аресту до изменений
2018 года речь могла идти о частичной изоляции). Это самые строгие меры пресечения, которые ограничивают свободу лица.
Новая мера пресечения «Запрет определенных действий» заключается в возложении на обвиняемого обязанностей своевременно являться по вызовам дознавателя, следователя или в суд, соблюдать один или несколько запретов: 1) выходить в определенные периоды времени за пределы жилого помещения, в кото
ром он проживает в качестве собственника, нанимателя либо на иных законных основаниях; 2) находиться в определенных местах, а также ближе установленного расстояния до определенных объектов, посещать определенные мероприятия и участвовать в них; 3) общаться с определенными лицами; 4) отправлять и получать почтово-телеграфные отправления;
5) использовать средства связи и информационно-телекоммуникационную сеть «Интернет»;
6) управлять автомобилем или иным транспортным средством, если совершенное преступление связано с нарушением Правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также в осуществлении контроля за соблюдением возложенных на него запретов (ч. 1, 6 ст. 1051 УПК РФ). При избрании запретов учитываются данные о личности обвиняемого, фактические обстоятельства дела и представленные сторонами сведения (ч. 6 ст. 1051 УПК РФ).
Эти же запреты (один или несколько) суд может возложить на обвиняемого при избрании в отношении него залога и домашнего ареста (в отношении последнего — за исключением предусмотренных в п. 1, 2, 6, поскольку их возложение смягчало бы данную меру пресечения, заключающуюся в изоляции от общества) (п. 1.1 ст. 97, ч. 8.1 ст. 106, ч. 7 ст. 107 УПК РФ). Так, законодатель устранил пробел в законе, связанный с отсутствием в статье 106 УПК РФ обязательств, которые возлагает на обвиняемого эта мера пресечения.
Однако обращает на себя внимание то обстоятельство, что часть 1 статьи 97 УПК РФ по-прежнему предусматривает возможность избрания только одной меры пресечения. В таком случае или новая мера пресечения по своей сути таковой не является, а всего лишь содержит запреты, которые могут быть установлены при избрании других мер пресечения, или законодатель допустил возможность избрания двух мер пресечения. Однако и в первом и во втором случае не ясно, почему указанные запреты распространяются лишь не избранные меры пресечения. Если рассматривать первый вариант, то указанные запреты должны распространяться в той или иной вариации на все меры пресечения, а если рассматривать второй вариант, то опять же не логично, что законодатель допустил выборочное сочетание мер пресечения. Как уже было отмечено, меры пресечения содержат в себе обязанность иным образом не препятствовать производству по уголовному делу (п. 3 ч. 1 ст. 97, п. 3 ст. 102, ч. 1 ст. 103, ч. 1 ст. 106 (в ред. 18 апреля 2018 г., а до этого п. 50 указанного постановления Пленума), но в чем именно это должно проявляться, не указывается. Ранее они были установлены только применительно к домашнему аресту. Полагаем, что введенные запреты представляют собой именно те ограничения, которые составляют содержание надлежащего поведения обвиняемого, а способами их обеспечения являются: данное при подписке
о невыезде или личном поручительстве обязательство, залог, контроль за соблюдением возложенных запретов (например, п. 11 ст. 1051, п. 10 ст. 107 УПК РФ). В существующей системе мер пресечения это означает, что запрет определенных действий следовало вводить не как новую меру пресечения, а как ограничения, налагаемые избранной мерой пресечения.
Тем не менее, внесенные изменения в УПК РФ усовершенствовали правовое регулирование порядка избрания и применения залога и домашнего ареста. По сути, данные запреты представляют собой существовавший ранее домашний арест с частичной изоляцией от общества с несколько расширенным перечнем ограничений. Составят ли они альтернативу заключению под стражу или данная мера пресечения уже фактически применялась как домашний арест с частичной изоляцией от общества и уже есть статистика, свидетельствующая об обратном, — покажет время.
1. Дело «Ананьев и другие против Российской Федерации» (жалоба № 42525/07, 60800/08): постановление ЕСПЧ от 10 января 2012 г. URL: http://www. consultant.ru (дата обращения: 18.05.2018).
2. Извлечение из одиннадцатого Общего доклада Европейского комитета по предупреждению пыток [CPT/Inf(2001)16) § 28]. URL: http://sutyajnik.ru/ documents/3547.html (дата обращения: 18.05.2018).
3. Промежуточная Резолюция CM/ResDH (2010) 35 Комитета Министров Совета Европы. URL: https:// rm.coe.int/CoERMPublicCommonSearchServices/Dis playDCTMContent?documentId=090000168049a273 (дата обращения: 18.05.2018).
4. О проблеме переполнения тюрем и увеличения числа лиц, находящихся под стражей: рекомендация Комитета Министров Совета Европы государствам- членам № (99) 22. URL: https://rm.coe.int/16806f406a (дата обращения: 18.05.2018).
5. Промежуточный отчет/план дальнейших действий по исполнению «пилотного» постановления Европейского суда по правам человека по жалобам № 42525/07 и 60800/08 «Ананьев и другие против России». URL: http://minjust.ru/ru/node/4791 (дата обращения: 18.05.2018).
6. Доклад о результатах мониторинга правоприменения в Российской Федерации за 2016 год. URL: http://static.kremlin.ru (дата обращения: 18.05.2018).
7. Статистические данные Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации. URL: http://www.cdep.ru (дата обращения: 18.05.2018).
8. Состояние преступности в России за март 2018 г.: статистический сборник. URL: https://genproc. gov.ru/stat/data/1373596/ (дата обращения: 18.05.2018).
9. Определение Конституционного Суда РФ от 22 января 2014 г. № 27-О. URL: http://doc.ksrf.ru (дата обращения: 18.05.2018).
10. Минимальные стандартные правила Организации Объединенных Наций в отношении мер, не связанных с тюремным заключением (Токийские правила) [Приняты резолюцией 45/110 Генеральной Ассамблеи от 14 декабря 1990 г.]. URL: http://www.un.org (дата обращения: 18.05.2018).
11. О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013 г. № 41. URL: http://www.consultant.ru (дата обращения: 18.05.2018).
